Богом данный - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шайлина cтр.№ 37

— Давайте, — протянула я руку. — Да что столбом встали? Давайте шприц с транквилизатором.

— Вы с ума сошли?

Я радостно кивнула — сошла. По крайней мере если псина меня погрызет то меня отвезут в больницу, а может конечно и нет… Хотя сбежать из больницы всяко проще чем из этой крепости. Если у меня получится, то я просто спасу собаку Черкеса. А если пес меня убьёт… об этом я старалась не думать. У мужиков разгорелся спор, я слушаю и скучаю. Доводы за — она коня на скаку остановила, да ещё хозяин за собаку убьёт. Против — она же девочка совсем, куда её в эту яму к зверине.

— Так, я сейчас уйду, — предупредила я. — А с Черкесом потом сами разбирайтесь.

В мою протянутую ладонь лёг шприц. Я на всякий случай попросила у мамы прощения — если я умру вот так нелепо, она точно разозлится, и полезла в яму между досками. Здесь темно и сыро, земля промозгло холодная, сзади вроде подсвечивает, а впереди совсем темно. Моргаю, глаза потихоньку привыкают к темноте. Ползу вперед, лаз достаточно широкий, поворачиваю и слышу предупреждающее рычание — дальше лучше не лезть.

— Да брось, — шепчу я. — Это же я, всего лишь глупая человеческая самка, да ты весишь вдвое меня, разве стоит тебе меня бояться?

Он глухо ворчит, рычание и ворчание — единственное, что он может произносить. Я ползу ещё немного, и уже чую терпкий запах собачьей шерсти, а ещё — запах крови.

— Мне тоже страшно, — продолжаю успокаивать я. — Я же приползла к тебе… а ты? Посмотри вокруг! Приличнее место не мог выбрать, чтобы сдохнуть? А теперь имей совесть и подпусти меня ближе, я вся испачкалась.

Странно, но вот сейчас мне почти не страшно. Я чувствую, как ослабло это мощное животное, и боится он точно не меньше меня. Я протягиваю руку и касаюсь шерсти, и кажется, даже через неё чувствую жар, у него явно температура. Можно было бы потрогать его нос, но я не настолько осмелела, к пасти лезть не буду.

— Вот так, — хвалю я. — Какой славный демон. Сейчас я посижу рядом с тобой минуточку, а потом сделаю тебе немного больно, прости.

Немножко выжидаю, ладонь так и лежит на горячем боку, покрытом колкой короткой шерстью. Начинаю тихонько напевать себе под нос, пение тоже успокаивает. Голос у меня слабоват, зато слух отличный. Песня приходит на ум сама — пою «Ничего на свете лучше нету» из любимого мультфильма своего детства. Горячий бок под моей ладонью частит ударами сердца, я слышу хриплое дыхание. Наверное, пора.



— Тем, кто дружен, не страшны тревоги, — пою я, и сажусь поудобнее, вызывая недовольство у не доверяющей мне собаки. Потом стремительным движением втыкаю шприц, выдавливаю лекарство, пёс дёргается, но скоро замирает, а я допеваю — нам любые дороги дороооги…

Пёс скребет лапами по земле, пытаясь подняться, но у него уже нет на это сил. Я чувствую себя предательницей, но это не мешает радостно ползти навстречу свету в конце тоннеля.

— Готово! — радостно воскликнула я, выбравшись на волю, ещё не успев подняться с испачканных колен. — Посылка доставлена по адресу!

И натолкнулась на яростный взгляд холодных глаз Черкеса. В них бешенство буквально плещется, вот-вот хлынет через край, и мне обратно хочется, в норку, которая внезапно кажется такой уютной.

Я был слишком груб. Это пришло мне в голову уже после и весьма некстати, учитывая, что раньше я этим вопросом не задавался. Я уже был в курсе, что Вельзевул разорвал руку одному из ветеринаров, я бросил все дела и поехал обратно. И что я вижу? Правильно. Небольшая толпа мужиков, которые стоят жопами кверху, то есть попросту раком, заглядывают в лаз и гадают, сожрёт её пёс или нет. Мне даже гадать не пришлось кого. Я глубоко вздохнул воздух, пытаясь унять внезапно нахлынувшую панику, которая заставила сердце не биться, а скакать в бешено темпе, от которой бросило в жар.

— Вон пошли, — тихо сказал я.

Они расступились, а я прислушиваюсь, и не слышно ничего или… песенка? Из мультика, мать вашу. Я как раз снял пальто, бросил его на грязную землю — я мужик и гораздо крупнее этой дурочки, в тяжёлом пальто там мне будет неудобно, как она вылезла. Волосы растрепались, колени, локти, ладони — все в грязи. Если бы я не знал её, то просто предположил бы, что она как минимум наркоманка, вообразившая себя Алисой в погоне за белым кроликом.

Я даже не дал ей подняться с колен. Схватил за руку, дёрнул, она неловко упала, потащил на себя вынуждая встать на ноги. И в дом, быстрым шагом, за которым она не поспевала, спотыкалась, и раз просто повисла безжизненной тряпкой на моей руке. В этот момент мне хотелось её убить. Но несколькими мгновениями раньше, когда я подумал, что Вельзевул сейчас просто оторвет её красивую, но такую бестолковую голову… Я понял, что она нужна мне.

В дверях Сергей, в его глазах тоже тихая паника, только на Лизу ему плевать. Я протащил её дальше, бесконечными коридорами, втолкнул в её часть дома, сильно толкнул, она упала снова, наверняка ударилась… Я не хотел, чтобы она умерла, но мне хотелось чтобы ей было больно. Захлопнул дверь, достал сигарету, закурил — руки трясутся. Пиздец.

— Я…

Это все, что он успел сказать. Я глубоко затянулся, шагнул к Сергею и с размаху ударил, кулак и запястье обожгло болью и она немного меня отрезвила.

— Ты знал про пса, — сказал я, а Сергей сидит и кровь с разбитого носа вытирает. — Какого хрена ты позволил ей шарахаться по саду?

— Ты разрешил ей гулять, — упрямо повторил он. — Я не нанимался нянькой…

— Нанимался! — крикнул я. — Кем я скажу, тем и будешь!

Докурил, отбросил сигарету и пошёл на улицу — там пёс. Мужики как раз раскурочили несколько гнилых досок, чтобы облегчить вход и вытаскивали безжизненное тело на улицу. На мгновение мне показалось, что Вельзевул умер, и я поразился силе сковавшего меня страха. Но у меня слишком мало привязанностей, чтобы позволить лишиться себе хоть одной. Грязный, в земле собачий бок вздымался, а когда я сам взял пса на руки он вполсилы открыл глаза и попытался лизнуть мою ладонь.

Отнёс его сам. В клинику не повезут, он там нахер всех разорвёт как только отойдёт от снотворного. Споро освободили одну из подсобных комнат большого гаража, развернули там полевой госпиталь, установили штангу с капельницей, от неё змейкой струится, капает в моего пса лекарство.

— У него лёгкие слабые, — сказал я. — Пневмония в несколько месяцев, осложнение на связки…

— Я знаю, — успокоил меня врач.

До утра я просидел здесь, а это почти полные сутки. Сбросил испачканную рубашку, переоделся в принесенную из дома одежду, здесь же заставил себя поесть, с тоской вспомнив, какой вкусной еда казалась совсем недавно. Когда пёс очнулся, гладил его успокаивающе, вынуждая потерпеть, сам поставил несколько уколов — Вельзевул глухо рычал, никого к себе не подпуская. А сумасшедшую девицу подпустил, напомнил внутренний ехидный голосок.