Девочка, которая умела летать - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Форестер cтр.№ 26

– Спокойной ночи, Пайпер.

– Доброй ночи, доктор Хуллиган, – Пайпер умчалась и, к счастью, успела запрыгнуть под одеяло и выключить свет за пару мгновений до того, как фигура воспитателя Толле загородила дверной проём.

– Тебе повезло, Макклауд. Ты чуть-чуть не опоздала.

– Но не опоздала, воспитатель Толле, сэр.

– Я смотрю за тобой в оба, Макклауд.

– Я знаю, сэр.

Воспитатель Толле немного помедлил.

– Доброй ночи, и храни вас Господь, воспитатель Толле!

– Хм, – он угрюмо развернулся и вышел. Пайпер, устраиваясь под одеялом, слышала, как он обходит спальню за спальней. Одно она не сказала доктору Хуллиган, вероятно, потому что и сама не вполне осознала, – на неё постепенно снизошло такое спокойствие, какого она и не знала прежде, и всё благодаря структурированной и хорошо организованной среде. Мысли её улеглись и замедлились, а значит, сделались более управляемыми и спокойными. Она крепче спала ночью, и жгучее беспокойство, неустанно побуждавшее её задавать вопросы, узнавать новое, исследовать, сделалось не таким настойчивым и тягостным. Оказалось, что Пайпер так больше нравится.

Неделя быстро пролетала за неделей, Пайпер приладилась к новой жизни, и это чувство стало глубже и полнее. На Пайпер снизошло почти благостное спокойствие, и жизнь стала наконец приобретать смысл, когда, как нарочно, всё разом пошло вкривь и вкось. И виноват был исключительно Конрад.

* * *

С первого же дня, как она появилась, Конрад Харрингтон сконцентрировал все свои силы на достижении одной-единственной цели – уничтожении Пайпер Макклауд. С безошибочной точностью и дьявольским чутьём Конрад систематически атаковал Пайпер изо всех орудий и при любой возможности подводил под неприятности. Домашняя работа Пайпер непостижимым образом исчезала, а затем воспитатель Толле обнаруживал, что она не убрала постель (хотя Пайпер и клялась, что всё застелила). В гимнастическом зале канат, по которому лезла Пайпер, обрывался, и она падала вниз, а затем её ручка взрывалась, оставляя на платье огромное чернильное пятно. И это только то, что Конрад подстроил за первую неделю.

– Я не удивлюсь, если у Конрада нету души, – Пайпер поделилась с Вайолет, после того как Конрад запер её в классе, и она опоздала к обеду. Пайпер совершенно не могла себе представить, что за подлое удовлетворение мог находить Конрад в планировании своих недобрых розыгрышей. Двигала ли им скука, или ему доставляло удовольствие мучить людей, или просто у него было чёрное сердце – такая жестокость была чужда и непонятна Пайпер.

Пайпер выдерживала его натиск и оказывала лишь пассивное сопротивление, надеясь, что ему надоест и он переключится на что-то другое. Со стороны казалось, что она держится молодцом – так, будто Конрада и не существует, – и встречает все его выходки со спокойным самообладанием. А надо сказать, это было очень даже не просто, и, к чести Пайпер, она исхитрилась придумать надёжнейший способ сдерживаться раз от разу, несмотря на самые грязные приёмы Конрада. Пайпер бережно подвязала деревянную птичку Джо ленточкой и повесила на шею так, чтобы она лежала у неё против сердца. Драгоценная деревянная птичка была нитью, привязывавшей девочку к родителям и родному дому, и она-то и давала ей силы поступать по совести, что бы ни измыслил Конрад. Кроме того, она хорошо усвоила урок, полученный после инцидента в студии, и не собиралась рисковать исключением.

К несчастью, мало что задевало Конрада сильнее безразличия, и его одержимость лишь разгоралась от кажущегося равнодушия Пайпер и её присутствия духа. Конрад сначала удвоил, а затем и утроил свои усилия, и наконец ситуация сделалась абсолютно невыносимой (сам Ганди потряс бы кулаком и издал бы воинственный клич), и он довёл-таки Пайпер до последней крайности.

– Пошевеливайся, жиртрестка! – Идя по коридору на утренние занятия, Конрад резко пихнул Пайпер. Толчок был таким сильным, что девочка потеряла равновесие, а её книги разлетелись во все стороны. Нален и Ахмед захихикали, наслаждаясь зрелищем того, как Пайпер ползает на четвереньках, собирая учебники. Остальные дети старательно держались в стороне, одна только Вайолет не бросила её в беде.

– Не обращай на него внимания, – убеждала она Пайпер.

– Разве тебе не полагается клевать, как птичке, летучая девочка? – Конрад пнул книгу, за которой тянулась Пайпер. – За завтраком ты наглатываешься, словно индюшка. Или свинья. Хря-хря! Хрю-хрю!

– Ясно, как божий день, ты просто завидуешь. – Пайпер спокойно подобрала последнюю книгу, хотя рука её невольно потянулась к деревянной птичке. – Вишь, позеленел от зависти, а зелёный цвет тебе не к лицу, Конрад.

– Завидую? Чему? Тебе? – Конрад рассмеялся. Нален и Ахмед присоединились к его веселью.

– Я видела, как ты подглядывал за мной, когда я гуляла с доктором Хуллиган. И подслушать пытался. Это тебе против шёрстки, что доктор Хуллиган хочет гулять со мной, а не с тобой.

Замечание Пайпер попало точно в цель, и Конрад залился краской. Сорвавшись, он схватил её за руку и сильно стиснул (позднее Пайпер обнаружит на руке синяки).

– Ты глупая, как дубина стоеросовая, Пайпер Макклауд, – Конрад навис над ней, смерив презрительным взглядом. – Попробуй иногда открывать глаза, может, что-нибудь увидишь.

– Я прекрасно вижу. Например, как ты вечно воруешь еду у Джаспера. – Насколько Пайпер могла судить, Конрад питался исключительно незаправленными листьями салата латук и рисом. По её мнению, подобная диета кого угодно сведёт с ума или доведёт до ручки, что вполне объясняло странное поведение Конрада. Он безо всякого аппетита глядел на свою еду, зато регулярно таскал из чужих тарелок, а его излюбленной жертвой был Джаспер, слишком слабый и беспомощный, чтобы оказать сопротивление. – Вдруг ты не знаешь, но когда ты берёшь вещи, принадлежащие другим людям, это называется воровство, так что, выходит, ты вор.

Конрад поджал губы и гневно сощурился, но тут прозвенел утренний звонок, и все опрометью ринулись в класс. И в эту минуту озлобленность и безумие, сокрытые в душе Конрада, прорвались из глубин и поглотили его без остатка. Конрад поклялся сам себе любой ценой сломать Пайпер Макклауд к исходу этого же дня.

– Класс, вы рады слышать будете, что Белла полностью восстановиться и выпускаться будет, – объявил профессор Шамкер, как только Пайпер и Вайолет сели на свои места. Волна удивлённых вздохов и перешёптываний прокатилась по классу. – Позднее сего дня вы её выпускной вечер посетите, и я от вас самого-самого-самого лучшего поведения ожидать.

Пайпер обменялась улыбкой радостного предвкушения с Вайолет. Пайпер давно сбилась со счёта, сколько раз со дня нервного срыва Беллы спрашивала о ней, всякий раз получая один и тот же ответ: «Белла не очень хорошо себя чувствует и нуждается в отдыхе». Пайпер была рада-радёшенька, что снова увидит её, и как только подошло время, они с Вайолет со всех ног примчались в атриум, который был празднично украшен воздушными шариками и флажками, а на большущем плакате яркими разноцветными буквами было выведено: «УДАЧИ, БЕЛЛА!» Чтобы скоротать время до появления чествуемой ученицы, были устроены игры, и все с азартом играли. Выпускные случались очень и очень редко, и возбуждение било ключом. Как часто бывало, когда что-то новое, из ряда вон выходящее, допускалось в привычный распорядок – а случалось подобное крайне редко, – ученики едва себя сдерживали. Несмотря на все старания, большинству было не по силам помнить правила и ограничивать себя, когда кругом столько удовольствий и веселья. Что и говорить, проколов было много, и мелких, и крупных.