Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Мочалова, Елена Калло, Антон Носик cтр.№ 153

Для того чтобы использовать армию или спецслужбы против безоружного населения, чтобы держать население в страхе, никаких яиц не нужно. В страх как главный инструмент госуправления верят люди, которым это чувство хорошо знакомо, – простыми словами, параноики. Человек со стальными яйцами в общем случае ориентируется не на умение запугать население казнями, а на свою мобилизационную повестку – на то, что перемены, которых он добивается, станут предметом гордости для будущих поколений. Так оно и происходит, причём совершенно независимо от того, много ли этому реформатору довелось пролить крови своих сограждан или соседей.

Скажем, самый популярный президент США за всю их историю, которого звали Авраам Линкольн, пролил очень много американской крови; гору трупов оставил после себя по всей Европе Наполеон Бонапарт, но никому, кроме Льва Толстого, не пришло в голову вспомнить о его правлении только это.

Фридрих Великий много лет воевал в Европе со всеми соседями и некоторыми несоседями – но его внутренняя политика, по контрасту, была вполне гуманной. А в оценке деятельности этого фантастического военного авантюриста полностью сошлись взгляды русских царей, немецких романтиков XIX века, нацистов гитлеровского призыва и современных историков.

Мустафа Кемаль Ататюрк был, возможно, самым бескровным правителем Турции за много веков, а Махатма Ганди вообще проповедовал полный отказ от насилия.

Общее у всех этих деятелей – не то, сколько они порушили в многовековом укладе окружающей жизни, а то, как сегодня вспоминается соотечественниками их историческая роль.

[24.08.2015. ЖЖ]

[21.01.2017. ЖЖ]

Восемь лет правления Барака Обамы не повернётся язык назвать “эпохой”.

Но это был яркий и интересный эксперимент, результаты которого человечеству ещё долго предстоит расхлёбывать.

Барак Обама, по сути дела, воплотил ту самую мечту, о которой Путин много лет твердил на внутренних и международных форумах, но не знал, с какого конца взяться за её осуществление.

Результатом внешней политики Обамы стал пресловутый многополярный мир, где влияние США в Восточном полушарии обеспечивается не экономическим, научно-техническим и социокультурным превосходством, а няшной внешней политикой умиротворения, поощрения, одобрения и сглаживания противоречий.

Политика эта была осознанная, идеологически выверенная, озвученная. Обама мечтал о таком мире, где самые заклятые враги Америки её полюбят, потому что убедятся, что Америка им ни в чём не помеха, что она готова их всех обнять, приласкать и по головке погладить, ничего не требуя взамен, даже формальных заявлений о взаимности этих чувств.

За озвучивание этой программы Обама в своё время получил Нобелевскую премию мира, ничего ещё не успев сделать.

Потом он начал проводить эту волшебную политику замирения. Флагманским проектом, ещё с первого президентства, была “нормализация отношений” с Ираном. Обама предположил, что иранские аятоллы потому раньше такие вредные были (с 1979 года), что у них велосипеда не было. Нужно просто дать им этот велосипед – снять санкции, отменить контроль за программой создания ядерного оружия – и они сразу подобреют. Эксперимент удался: санкции сняты, международного контроля за ядерным арсеналом Ирана больше нет. Как ни удивительно, аятоллы от этого ни разу не подобрели. Они продолжают строить атомную бомбу, снабжать деньгами и оружием террористические группировки в Ираке, Сирии и Палестине, шлют Корпус Стражей Исламской революции для участия в шиитско-суннитской резне в сопредельных государствах и строят козни против богатых нефтью соседей. А снятие эмбарго немедленно стали использовать для закупки новейших вооружений.

С “арабской весной” вышло не лучше. Америка горячо поддержала уличный мятеж против своих традиционных союзников в Египте – а на выходе вместо спокойного и предсказуемого режима получила оголтелую коалицию “братьев-мусульман” и салафитов у власти. С точки зрения свободы, демократии, прав человека никаких улучшений это Египту не принесло, зато превратило крупнейшую из стран региона в серьёзный очаг нестабильности. Закончилось всё военным переворотом, отменой конституции, роспуском парламента. К власти в Египте вернулись те же самые люди в военной форме, свержение которых Обама в своё время поддержал. К сожалению, после пережитых в стране потрясений им очень трудно будет вернуться к стабильности, спокойствию, безопасности, туристической привлекательности и инвестклимату времён “диктатуры Мубарака”.

Подробно пересказывать все другие успехи Обамы на международной арене смысла нет: результаты видны невооружённым глазом в Сирии, Ливии, Ираке с Афганистаном, и на Украине, и в России. Главный из этих результатов – тот самый многополярный мир, где сегодня на роль полноценных игроков на международной арене выдвинулись ИГИЛ ^[182], иранский Корпус Стражей Исламской революции, Эрдоган и Дмитрий Киселёв. Который, напомню, на полном серьёзе обвиняется сторонниками Обамы в том, что он теперь определяет результаты всех выборов в США. Кажется, со времён сенатора Джо МакКарти в Вашингтоне не делалось столь ярких заявлений о том, что вся политическая элита страны управляется в интересах заокеанской сырьевой державы, враждебной США.

И это, пожалуй, самый яркий результат правления Обамы. Совсем недавно американцы интересовались исключительно своими доходами и расходами, налогами, пенсиями, страховками, ипотекой, пошлинами, медициной и хайтеком, а вопросам международной политики в их мыслях и в их СМИ отводилось 16-е место. А под занавес обамовского цирка уже все силовые и разведывательные структуры США дружно ползали на карачках по Вашингтону, выискивая агентов Кремля под кроватью, хакеров в электрической розетке и “жучки” под ковром. Первые полосы демократических СМИ пестрели заголовками про shantazh, kompromat и другие технологии управления Америкой из-за океана. Нужно быть совсем слепым, чтобы не увидеть тут прямого результата обамовской международной политики. Отказавшись от роли мирового лидера и единственного полюса на нашем шарике, Америка прониклась теми же комплексами неполноценности, которые у граждан многих бывших империй в новейшей истории породили один и тот же спрос на возвращение прежней мощи, на жёсткую риторику и яркий реванш.