Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 61

Агис в изображении Плутарха (Филарха) — это патриот, равных которому давно не было в Спарте. Филарх, по-видимому, верил, что реформы, задуманные Агисом, имели целью исключительно реставрацию ликургова космоса. С большой симпатией он описывает поведение двадцатилетнего царя, исполненного юношеского экстремизма и сознательно изменившего свой образ жизни по старинным ликурговым лекалам. Плутарх, скорее всего, буквально цитирует Филарха, перечисляя детали спартанской аскезы, которую на себя добровольно наложил юный царь: «Воспитанный в богатстве и роскоши… он сразу же объявил войну удовольствиям, сорвал с себя украшения… решительно отверг какую бы то ни было расточительность, гордился своим потрепанным плащом, мечтал о лаконских обедах, купаниях и вообще о спартанском образе жизни и говорил, что ему ни к чему была бы царская власть, если бы не надежда возродить с ее помощью старинные законы и отеческое воспитание» (Agis 4. 2).

Агис, приступая к своим реформам, был отнюдь не одинок. Он стал во главе партии, состоящей из его единомышленников. Но это были единомышленники из его собственной социальной среды. Так называемые народные массы оставались лишь объектами реформ, пассивными зрителями политических страстей, кипевших наверху.

Прежде всего Агису удалось сплотить вокруг себя часть молодых людей ^[271] из богатых семей, вдохновленных, как и он, пропагандой стоиков о возврате «к прекраснейшему и божественнейшему устроению в Спарте» (Plut. Cleom. 10. 6–7). Это были молодые люди из его ближайшего окружения, те, с кем он вместе воспитывался, хорошо образованные, воспринявшие учете стоиков и готовые ради возрождения Спарты «переменить весь свой образ жизни, точно одежду» (Plut. Agis 6. 1–2). Имя одного такого молодого аристократа Плутарх называет. Это Гиппомедонт, сын Агесилая и двоюродный брат Агиса, которого Плутарх характеризует как «прославленного воина, чья сила заключалась в любви к нему молодежи» (6. 5). Судя по его дальнейшей успешной карьере уже вне Спарты, это была крупная политическая фигура ^[272]. Молодежь из хороших семей составляла, скорее всего, только свиту Агиса, и ее количество вряд ли превышало несколько десятков.

Что касается конкретных эпизодов, связанных с участием молодежи в борьбе за реформы, то таких примеров в биографии Агиса крайне мало. Так, Плутарх сообщает, что Агис после неудачных попыток провести реформы конституционным путем решился вооружить «многих молодых людей… приведя в трепет противников, которые ждали обильного кровопролития» (Agis 12. 5). Молодые люди участвовали и в его походе к Коринфу на помощь Арату. Плутарх сообщает, что «почти всё это были люди молодые и бедные, недавно избавившиеся и освободившиеся от долгов и полные надежд получить землю, когда вернутся из похода» (14. 2). Таким образом, в число тех, кого Плутарх называет «молодыми», входили представители двух социальных слоев: молодежь из лучших спартанских семей и молодежь из разных групп неполноправного населения. Если первые, скорее всего, составляли вооруженную свиту Агиса (12. 5), то вторые были основой его армии (14. 2). Если первые рассчитывали в случае успеха реформ стать политической элитой, то последние надеялись благодаря реформам получить землю и изменить свой статус.

Агис смог привлечь в свою партию реформаторов не только молодежь, но и некоторых весьма влиятельных в Спарте людей, относящихся к старшему поколению: Лисандра, потомка победителя при Эгоспотамах, пользовавшегося в Спарте величайшим уважением (Plut. Agis 6. 3; 8. 1; 9. 1; Paus. III. 6.7; Cic. De office. II. 80), Мандроклида, блестящего политика и дипломата (Plut. Agis 6. 3; Plut. Руrr. 26), и своего дядю по матери Агесилая, владевшего редким в Спарте ораторским даром (Plut. Agis 6. 4). К Агису, по-видимому, примкнула та часть крупных землевладельцев, которая, подобно Агесилаю, была отягощена долгами и очень хотела от них избавиться (6. 4; 13. 2). Таким образом, у Агиса была значительная поддержка со стороны части высшей аристократии, куда входили его ближайшие родственники и друзья. Суда по голосованию в герусии, в правящей корпорации было примерно равное количество сторонников и противников реформ. Часть высшей аристократии, которая, подобно Агесилаю, поддерживала Агиса, руководствовалась прежде всего своими экономическими интересами (6. 6–8). Но немаловажным для этих людей было также желание восстановить прежнее могущество и славу Спарты. Эта сверхзадача могла стать той национальной идеей, которая способна была объединить всех спартанцев. Без радикальной социальной реформы, которая бы привела к созданию боеспособного гражданского ополчения, решить эту задачу было невозможно. Победоносная война разрешила бы многие проблемы: убрала бы из города опасных маргиналов и обогатила бы правящее сословие.

Идея возрождения Спарты стала важнейшей идеологической компонентой реформаторской программы Агиса. Иначе трудно было бы объяснить готовность некоторых аристократов вложить собственные средства в фонд реформ. Прежде всего сам Агис сделал «огромный вклад в основание нового строя», пожертвовав большую часть своего состояния на проведение реформ (Plut. Agis 9. 5). Материальную поддержку реформам оказали также его ближайшие друзья и родственники, которых царь называет самыми богатыми людьми из числа спартиатов (9. 6).

Чисто спартанским явлением является то участие и помощь, которую Агис получил от женщин, своей матери Агесистраты и бабки Архидамии (Plut. Agis 7; 9. 6). Убеждая их поддержать его начинания, Агис, скорее всего, воспользовался аргументом, бесспорно, важным для его царственных родственниц: он заявил, что в случае успеха реформ он «приобретет имя и славу поистине великого царя» (7. 3–4). По словам Плутарха, Агис понимал, что царская семья в Спарте не может равняться по богатству с Птолемеями или Селевкидами (7. 2), но он надеялся стать «поистине великим царем» в пореформенной Спарте и, может быть, наконец, единственным царем. Эта перспектива оказалась привлекательной для его ближайших родственниц. По мнению П. Оливы, Агесистрата, мать Агиса, изменила свою позицию по отношению к планам сына, только когда увидела, что они могут помочь усилить престиж царской власти в Спарте ^[273].

Агесистрата и Архидамия стали главными инвесторами Агиса, поскольку, по свидетельству Плутарха, являлись самыми состоятельными женщинами в Спарте (Agis 4. 1–2) ^[274]. Это сообщение Плутарха — важное свидетельство имущественной независимости спартанских женщин: некоторые из них обладали огромными богатствами и могли свободно ими распоряжаться (7. 5; 9. 6) ^[275]. Аристотель оставил уникальное свидетельство об особом экономическом положении спартанских женщин: они, по его сообщению, владели двумя пятыми всей земли (Pol. II. 6. 11. 1270 а). А веком позже, ко времени Агиса, уже большая часть спартанских земель принадлежала женщинам (Plut. Agis 7. 3–4). Так что мать и бабка Агиса были не только самыми богатыми из числа представительниц своего пола, но и вообще самыми богатыми людьми в Спарте.