Ошибка императора. Война - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Надыршин cтр.№ 91

Россия в начале 1855 года оказалась в полной дипломатической изоляции, что в условиях истощения ресурсов и нанесённых союзниками поражений ставило её в крайне трудное положение.

Надо сказать, что ни Австрия, ни Пруссия в войне с Россией так и не приняли участия, но в середине января 1855 года к союзникам присоединилось Сардинское королевство, заключившее договор с Францией. Ряды союзников пополнились пятнадцатью тысячами пьемонтских солдат. И королевству Сардиния было ради чего гнать на убой своих граждан… Согласно плану лорда Палмерстона, ему за участие в военных действиях против России должны были достаться Венеция и Ломбардия, отобранные у Австрии

Как потом скажут политики, только Сардиния получила реальные выгоды от своего участия в войне с Россией, образовав из раздробленных королевств в 1859 году государство Италия. Но всё это будет позже…

А тем временем Севастополь продолжал защищаться. В ожидании пополнения запасов, утраченных в результате урагана, союзники особой активности не проявляли, они явно тянули время. С обеих сторон велась вялая перестрелка. Не имея возможности вести большие наземные операции, интервенты повели подземную войну. Началась дуэль сапёров, пластунов и минёров. На глубине до шести метров обе стороны старались как можно ближе докопаться до позиций противной стороны, заложив в том месте мощные заряды. Так, в прямом смысле, началась подземно-минная война.

Ощерившись дулами пушек, ведя ночные вылазки, порой даже успешные с обеих сторон, противники продолжали воевать. Героизм защитников поражал неприятеля.

В январе 1855 года русские войска попытались освободить Евпаторию, и опять попытка не удалась, и сию затею оставили.

По всей России патриотично настроенное население создавало народное ополчение, из центральной части страны к Севастополю потекли обозы. 10 февраля 1855 года император издал манифест «О призвании к государственному ополчению». Однако реальный вклад дружин государственного ополчения в Крымскую войну был фактически нулевым – ополченцев вооружили негодными ружьями, не озаботившись их военной подготовкой.

Так прошли холодные месяцы осады. И вот в середине февраля 1855 года Меншикову доставили из столицы письмо, почему-то написанное не императором, а наследником, будущим императором Александром II. Из письма наш светлейший князь узнал о своей отставке.

«Государь, чувствуя себя не совершенно здоровым, приказал мне, любезный князь, отвечать Вам его именем… Государь высочайше увольняет Вас от командования Крымскою армиею», – писал ему наследник.

Обидеться Меншиков не успел, так как через несколько дней пришло другое известие, не менее печальное: 18 февраля 1855 года после тридцати лет правления умер император Николай I.

Недовольный своей отставкой, светлейший князь Меншиков покинул Севастополь. Главнокомандующим Крымскими войсками стал Горчаков Михаил Дмитриевич ^[98]. Через короткое время пришёл ещё один указ молодого императора, в котором вице-адмирал Нахимов назначался командиром Севастопольского порта и временным военным губернатором города. А уже в марте Павлу Степановичу присвоили звание полного адмирала.

К концу февраля 1855 года холодная зима в Севастополе стала по-настоящему суровой. Остывшее к тому времени море из своих глубин прибрежных вод всё ещё отдавало последние остатки тепла, и оттого по утрам над поверхностью моря стояла серая поволока, похожая на туман.

Февраль не принес для Севастополя ничего нового. Союзные войска усиленно вели осадные работы. Не дремали и наши, день и ночь они укрепляли бастионы. Возобновились сильные перестрелки. Часто происходили ночные вылазки, в которых сначала отличались моряки и пластуны, а теперь и пехотинцы могли поспорить с ними в удальстве. На бастионах жизнь текла по-прежнему.

В это время Севастополь еще делился на две половины – мирную и боевую. Баррикады в конце улиц Морской и Екатерининской разделяли эти две половины. В центральной части города с обеих сторон улиц по дороге к оборонительной линии виднелись чудом уцелевшие после бомбардировок и ноябрьского урагана вывески магазинов. С пустыми глазницами выбитых окон стояла гостиница Томаса, а кондитерская Иоганна, куда при последней бомбардировке влетел снаряд, была сильно разрушена. Над её выбитой дверью, побитая осколками и державшаяся одной стороной, сохранилась вывеска с золотыми, местами почерневшими буквами.

Но жизнь в городе продолжалась. Попадались даже так непривычно выглядевшие на фоне неубранных улиц и разбитых домов дамы в шляпах. На закате солнца они с детьми, как и в мирное время, гуляли под звуки военной музыки на бульваре Казарского. Случалось, что и в эту часть города залетали бомбы, а чаще всего – конгревовы ^[99] ракеты, летевшие с страшным шумом; дамы при появлении такой нежданной гостьи громко кричали и разбегались в разные стороны.

А из Англии и Франции один за другим подходили и подходили корабли с новыми пушками, новым современным оборудованием и прочим снаряжением. Используя временную передышку, с мыса Фиолент в Варну впервые в истории по дну Чёрного моря союзники протянули кабель телеграфа, чтобы общаться с Лондоном и Парижем. Из Балаклавы к своим осадным укреплениям англичане подвели железную дорогу.

К концу зимы союзники оправились от шока. Пережив её, враги активизировались. С марта по май они произвели вторую и третью бомбардировки. Особенно жестоким был обстрел в апреле, на Пасху. Более пятисот орудий неприятеля непрерывно бомбили город и укрепления. Не молчали и наши батареи, испытывавших недостаток боеприпасов: на два их выстрела отвечали одним.

«Пасхальный» обстрел стоил севастопольцам до шести тысяч убитых и раненых. К тому времени армия союзников в Крыму выросла до ста семидесяти тысяч человек против сотни тысяч русских, из которых только около сорока тысяч находились на бастионах Севастополя. Обе стороны ждали развязки. Ждали штурма.

В первых числах июня 1855 года, после четвертой бомбардировки, союзники начали мощный штурм Корабельной стороны. И этот натиск был геройски отбит защитниками города, которых возглавлял генерал Хрулев. Но случилась беда: в конце того же месяца, а точнее 28 июня, во время одного из объездов передовых укреплений на Малаховом кургане пулей в голову был смертельно ранен адмирал Нахимов. Тридцатого июня 1855 года в гостинице Ветцеля ^[100], куда из лазарета перенесли Павла Степановича, прославленный адмирал скончался.