Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 47

Блестящий ученый Казем-Бек был также прекрасным преподавателем. В отличие от своих немецких предшественников, Казем-Бек поставил перед собой задачу выучить русский язык, что, возможно, стало одной из причин его растущей популярности как преподавателя ⁴⁵⁵. Один из его студентов вспоминал: «Меня интересовал не татарский язык, а профессор Александр Касимович Казем-Бек. Мне несколько раз приходилось его встречать на улице оригинального по костюму, живого, изящного, и я был рад случайно видеть и слушать его речь» ⁴⁵⁶. Он подготовил нескольких студентов, которые в дальнейшем стали выдающимися востоковедами, среди них были Илья Березин и Николай Ильминский. Самым знаменитым учеником мирзы стал граф Лев Толстой, который подал документы на восточное отделение Казанского университета в надежде стать дипломатом. Несмотря на все свои лингвистические таланты, юный абитуриент больше интересовался карточным столом и борделями, чем занятиями, и, провалившись в первый год, перевелся на менее требовательный юридический факультет ⁴⁵⁷.

Казем-Бека любили не только студенты. Несмотря на его жалобы на одиночество и некоторую изолированность в течение первых лет службы в университете, его коллеги высоко ценили общение с ним. Казем-Бека с большим удовольствием приглашали на ужины, особенно когда в город приезжали знаменитости ⁴⁵⁸. Во время своего посещения города в 1836 г. император Николай I отметил ученого, надолго остановившись для разговора с ним ⁴⁵⁹. Наконец, благодаря своей экзотичной восточной внешности Казем-Бек пользовался большой популярностью у представительниц прекрасного пола. Одна дама как-то заметила, что «его взгляд был подобен молнии, против которой было невозможно устоять» ⁴⁶⁰. По всей вероятности, она была не единственной, на кого Казем-Бек производил подобное впечатление. Согласно одному французскому автору, написавшему биографию ученого, у Казем-Бека в России было четверо внебрачных детей ⁴⁶¹.

Несмотря на принятие христианства, отношение Казем-Бека к исламу не было враждебным. Указывая на его недостатки, Мирза, однако, не считал мусульманство полностью ошибочной религией. Опубликованные им в либеральном журнале «Русское слово» четыре статьи, посвященные ранней истории ислама, содержали сравнительно объективный анализ происхождения этой религии и появления пророка Мухаммеда ⁴⁶². Как и многие из его современников, он указывал на застой, коррумпированность и деспотизм, характерные для исламского мира XIX в. Но от тут же замечал, что кризис восточной цивилизации не является беспрецедентным в мировой истории, в которой уже были периоды упадка цивилизаций, что доказывает пример Древнего Рима и Византии. Фактически именно застой и замкнутость Византии в VII в. и создали предпосылки для появления новой религии, которая постепенно вытеснила христианство на юго-восточных границах империи.

Основатель ислама был представлен Казем-Беком сравнительно благосклонно. Хотя Мирза и опустил упоминания о различных чудесах, с которыми обычно ассоциировались молодые годы будущего Пророка, как простые проявления невежества и легковерия темного люда, ученый, несомненно, видел в Мухаммеде выдающегося человека, «одаренного прекрасной памятью, сильным интеллектом, сдержанного и вдумчивого» ⁴⁶³. Новую религию Пророк создал после того, как был глубоко разочарован в «печальном состоянии той веры, которая была его от рождения» ⁴⁶⁴. Глубокое влияние на формирование его духовных взглядов оказало общение с христианами и иудеями, которых он встречал во время своих путешествий в молодые годы. Если учитывать «плачевное состояние христианства в Аравии и Сирии», раздираемых ересями, представляется закономерным тот факт, что Магомет нашел истину в вере, которая, хотя и сформировалась под влиянием учения Иисуса Христа, все же сильно от него отличалась ⁴⁶⁵.

Казем-Бек утверждает, что ислам не был ни сознательным обманом, ни враждебной ересью. Правильнее рассматривать новую религию Мухаммеда как результат сложных, продолжавшихся десятилетиями мучительных духовных поисков ⁴⁶⁶. Своего быстрого успеха новая религия достигла в основном благодаря замечательному поэтическому дару Пророка. Ораторские способности Мухаммеда были настолько незаурядны, что его последователи считали их не иначе как «сверхъестественным чудом» ⁴⁶⁷. Однако окончательного триумфа ислам достиг, утверждает Казем-Бек, благодаря умелому использованию Пророком воинственного духа своего народа ⁴⁶⁸. Своей проповедью Мухаммед и его последователи вдохновили арабов-кочевников, традиционно промышляющих разбоем, на завоевания, в результате которых молодое учение вскоре распространилось далеко за пределы Аравийской пустыни. Как Казем-Бек подчеркивал в другой своей работе, джихад (священная война за веру) был «главным орудием, которое Магомет так умело и так аккуратно использовал для распространения своей религии. Это же орудие использовали все халифы в своих завоевательных походах» ⁴⁶⁹.