Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 51

Но политические неурядицы преследовали Ковалевского. Через год после его переезда в Варшаву поляки второй раз в том веке восстали против русских хозяев. Ковалевский держался в стороне от восставших, что не уберегло его. В сентябре 1863 г. кто-то бросил несколько бомб в царского наместника из квартиры, находившейся в доме, где жил Ковалевский. В ответ солдаты разгромили все здание, в том числе и библиотеку профессора. Среди ценных рукописей, погибших в пожаре, были неопубликованные труды предыдущих десятилетий, включая многотомные работы по истории Азии и монгольской литературы, труды по буддизму, биографии тибетских далай-лам, не говоря уже о шести томах дневников его азиатского путешествия. Эта катастрофа, по сути, положила конец научной деятельности Ковалевского. За исключением плана лекций по истории, которые он читал в Варшаве, он до конца жизни больше не опубликовал ни одной работы ⁴⁹⁶.

Взгляды Ковалевского во многом совпадали со взглядами его казанского коллеги Мирзы Казем-Бека. Он твердо верил в прогресс и в значимость образования, никогда не сомневался в том, что жители Азии по своему культурному потенциалу не уступают европейцам и при правильных условиях могут быть им равны. Ведь в конце концов «стихии мышления везде одно и тоже, а внутреннее единство человечества гораздо теснее связывает между собою народы, чем внешние их движения» ⁴⁹⁷. По мнению Ковалевского, ни одна цивилизация, какой бы экзотичной или древней она не казалась, не была «неисторичной». Они могут находиться на разных участках пути, но все народы следуют по одному маршруту в направлении просвещенной модерности. «Восточная Азия по многим [сторонам] мало известная страна, – рассуждал он. – Между тем как взгляд на оную представляет нам ход человечества медленно, но теми же путям подвигающегося в успехах, что и в других частях мира». Он жестко возражал тем, кто считал Восток и Запад антиподами, подчеркивая, что и те и другие подчиняются «[законам] всеобщей историей нами называемой» ⁴⁹⁸.

Ключевой точкой спора являлся Китай. К концу XVIII в. многие европейцы пришли к убеждению, что Срединное царство – коррумпированное, прогнившее, не способное на исправление государство. В книге «Идеи к истории философии человечества», написанной в 1780-е гг., И.-Г. Гердер назвал Китай «забальзамированной мумией, расписанной иероглифами и завернутой в шелка». Даже предположение, что этот застывший восточный реликт может вступить в современную эпоху, казалась Гердеру в высшей степени смешным. «Они никогда не смогут стать греками или римлянами, – объявил он. – Китайцами они были, и всегда ими останутся» ⁴⁹⁹. Ковалевский был с этим не согласен. Он резко возражал против определения, данного Гердером Китаю: «Китай – враг новости и прилеплен к старым формам» ⁵⁰⁰. Это не означало, что Ковалевский идеализировал Срединное Царство. В отличие от Вольтера, он лично путешествовал по азиатской империи и воочию наблюдал жестокость, коррупцию и огромное неравенство среди населения эпохи династии Цин. По словам ученого: «Древнейшая и многолюднейшая империя, исстари образованная, не подвигается вперед. Все окружающее в упадке». Однако, он полагал, что это состояние обветшалости в большей мере результат недостатков правителей, чем врожденная неспособность Востока к прогрессу. «И разве сильное потрясение политическое, – заключал он, – может дать новое направление Китаю» ⁵⁰¹.

Наиболее ясное представление об идеях Ковалевского в отношении Востока и Запада можно получить из его инаугурационной профессорской речи 1837 г. «О знакомстве европейцев с Азией» ⁵⁰². Проследив контакты между двумя континентами с начала времен, Осип Михайлович отметил, что самые первые встречи характеризовались взаимным невежеством и насилием: «Как еврей словом “гой”, мусульмане “гяур”, греки “варваром” назвали всякого иноземца, так китайцы в свою очередь запятнали страницы своих хроник унизительными именами для своих соседей». Подобная враждебность подкреплялась периодическими военными столкновениями. «Европа неоднократно уже встревожена была нашествием азиатских народов», – отмечал Ковалевский и тут же добавлял, что и Запад как минимум дважды совершал набеги на Восток – при Александре Македонском и в эпоху крестовых походов.

Даже эти столкновения, а также стоит помнить о более мирном взаимодействии двух континентов через торговцев и путешественников, не были исключительно разрушительными, так как «произвели богатый последствиями переворот, принесли с собой новые идеи». Войны в том числе способствовали обмену знаниями и открытиями между Востоком и Западом. Как и Казем-Бек, лучшим примером этого явления Ковалевский считал феномен крестовых походов: «Было время, когда высокомерный европеец взирал на Азию как на убежище праздности и неги, почитал ее обиталищем дикого варварства, страною безмерной роскоши и раболепства… Вспомните, как бесчисленные толпы христиан, под знаменем веры, устремились некогда на берега Малой Азии, чтобы истребить заклятых противников… но, к крайнему удивлению и стыду, они нашли там просвещение и образ жизни… Не говоря о взаимной пользе, какая проистекла от столь сильного столкновения запада с востоком, я повторяю только слова нашего ученого и красноречивого вельможи писателя, что под Иерусалимом, пред гробом Спасителя, положен был наконец (без ведома строителей и конечно против их воли) первый камень будущего политического здания Европы. Рыцари креста… в замену стольких бед принесли в Европу новую искру свободы и просвещения».

Разумеется, Восток служил источником многих знаний и открытий – от изобретения китайцами пороха, книгопечатания и бумажных денег до индийских религиозных и нравственных идей. «Сколько здесь предметов для языковеда, поэта, философа, археолога, историка! Сколько тайн сокрыто в богатейшей природе!» – восхищается Ковалевский. Но и Запад, в свою очередь, сделал многое для обучения Востока. И благодаря «электрической силе» просвещения, как подчеркивает ученый, можно преодолеть разрыв, существующий между народами Азии и Европы.

Весной 1878 г. коллеги устроили 77-летнему Ковалевскому юбилей в честь 50-летия его выдающейся карьеры ⁵⁰³. Отмечали его многочисленные достижения. Помимо прорывных работ по монгольскому языку и истории буддизма, Осип Михайлович воспитал несколько ведущих ученых следующего поколения, в том числе выдающегося китаеведа из Санкт-Петербургского университета Василия Васильева и Алексея Бобровникова из Казанской духовной семинарии. Возможно, самым одаренным его учеником являлся молодой бурят Доржи Банзаров. Однако плохое здоровье и профессиональные неудачи оборвали его сравнительно недолгую карьеру. Банзаров опубликовал первое в истории западной науки исследование монгольского шаманизма ⁵⁰⁴. Скончался Осип Ковалевский вскоре после юбилея, в октябре того же года во время работы в читальном зале библиотеки Варшавского университета ⁵⁰⁵.