Война - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Валериев cтр.№ 38

Работали, как проклятые без отдыха, чтобы, как можно скорее превратиться в боевой крейсер с шестью щупальцами-катерами и начать секретную операцию.

Эти воспоминания за мгновения пробежали в голове Колчака, пока он рассматривал офицеров, собравшихся в кают-компании.

– Какое задание, Александр Васильевич? – задал старший штурманский офицер «Риона» лейтенант князь Кекуатов.

– До рассвета атаковать японские транспорты, Владимир Константинович.

– Но это же противоречит правилам морской войны! – порывисто выпалил командир одного из катеров мичман барон Клейст.

– Каким правилам, господин мичман?! Вы сегодня были в бою и выпустили торпеды по кораблю противника. Чем этот корабль отличается от транспорта того же противника?!

– Господин капитан второго ранга, это был военный корабль, который имел возможность вести ответный огонь. У нас был бой на равных. Топить же обычный пароход, который не может мне ответить, я считаю ниже своей чести. Тем более на нём большое количество людей.

– Не людей, а солдат противника, которые будут воевать против нас на суше и стрелять в наших русских воинов, раня и убивая их. И это произойдёт, если мы не выполним приказ, Эльвальд Вильгельмович. Кстати, барон, Вы какой корабль сегодня атаковали? – поинтересовался Колчак.

– Судя по силуэту, крейсер «Акицусиму», – несколько растерянно ответил мичман.

– Вынужден разочаровать вас, Эльвальд Вильгельмович, вы промахнулись. «Акицусима» осталась практически неповреждённой и вместе с миноносцами потопила наш «Варяг», а потом они из пушек и пулемётов расстрелял его команду, которая пыталась спастись вплавь, – последние слова Колчак выделил паузами между ними.

В кают-компании повисла гробовая тишина.

– Этого не может быть, – как-то неуверенно произнёс старший офицер «Риона» лейтенант Исаков. – Я несколько раз бывал в Японии. Они такие доброжелательные и вежливые люди…

– Владимир Фёдорович, вынужден вас разочаровать. Японцы чем-то напоминают мусульман Кавказа и Средней Азии. Они будут улыбаться, выполняя закон гостеприимства, но стоит вам только покинуть порог их дома, без всяких сомнений и с удовольствием ударят в спину. Для японцев мы заморские варвары. Они нас за людей не считают. И только что это доказали. Так что…

Колчак замолчал, обводя глазами офицеров в кают-компании, многие из которых вскочили, услышав о расстреле в воде спасающихся моряков русского крейсера.

Приняв строевую стойку, Александр Васильевич скомандовал:

– Господа офицеры, смирно! Слушай приказ! В четыре тридцать атакуем транспорты противника и «Акицусиму». Координаты будут сообщены перед атакой. Вольно! И ещё, господа, от имени командования поздравляю всех с подтверждённым потоплением бронепалубных крейсеров «Сумы», «Идзуми» и «Мацусимы». Последний, правда, почти дошёл до берега, но выброситься не успел.

– Служу Престолу и Отечеству! – дружно рявкнули офицеры, чьи лица расцвели улыбками.

– Эльвальд Вильгельмович, за вами «Акицусима». На этот раз не промахнитесь, – с улыбкой произнёс Колчак.

– Благодарю Вас, Александр Васильевич! Я не подведу больше, честное слово!

Мичман Клейст благодарил так, будто бы его не отправляли в бой с превосходящим силами противником, выход из которого живым в рассветных сумерках был маловероятным, а наградили самой высшей наградой Российской империи.

«Сам бы лучше крейсер атаковал в одиночку, чем на транспорты идти. И у меня душа не лежит топить пароходы с войсками. Как-то это бесчестно, – изображая радость на лице, думал командир специального отряда торпедных катеров. – Хотя, Тимофей Васильевич, когда мне, как он сказал, „мозги промывал“, много чего про японцев и их зверствах поведал во время японо-китайской войны, а так же заверил, что после этой войны многое во взглядах на благородное ведение боевых действий изменится. И, вернее всего, он будет прав».

* * *

– Да что он делает!?! Не успеет же отвернуть! Чёрт…

Громкий и возмущённый крик Кононова заставил меня перевести бинокль от атакуемых японских транспортов на место, где стоял крейсер «Акицусима». Одинокий торпедный катер на огромной скорости сближался с японским кораблём, чётко выдерживая под огнём курс для сброса торпед. Дистанция составляла метров двести, чуть больше кабельтова. На такой скорости надо было срочно отворачивать, иначе можно было столкнуться с крейсером.

Словно услышав крик Кононова и мои мысли, катер использовал бугельную систему сброса торпед и начал забирать в сторону, а потом будто бы споткнулся на полном ходу. Вернее всего, в него попал снаряд. Оседая в воде и теряя скорость, миноноска вернулась на прежний курс и направилась к «Акицусиме».

– Что он делает?! – с каким-то отчаянием в голосе, вскрикнул, стоящий рядом Ризнич.

– Как говорят наши противники: «Идёт по пути воина. Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело», – процитировал я один из принципов буси-до, не отрываясь от бинокля.

Скорости и времени катеру хватило, чтобы добраться до крейсера. Сначала поднялись водяные столбы подрыва двух торпед, а затем в яркой вспышке пропал небольшой русский корабль, до конца выполнивший свой долг.

Взрыв катера был сильным. Видимо, кроме керосина, на котором работала его двигательная установка, была ещё и запасная мина-торпеда. Бугельная система их сброса позволяла перевооружить корабль силами экипажа. Правда, на спокойной волне.

Когда облако огня опало, стало видно, что японский крейсер неумолимо начал заваливаться на бок и до его полного переворачивания остались даже не минуты, а буквально секунды.

– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас, – снимая фуражку и крестясь, произнёс командир шхуны.

За ним все офицеры и нижние чины сняли головные уборы и начали креститься, читая про себя молитвы.

– Достойная смерть для наших моряков. Думаю, командир «Акицусимы» капитан 1-го ранга Като Садакити её оценил, – произнёс я, одевая фуражку.

– Тимофей Васильевич, Вы! – Возмущённо начал Ризнич, но потом несколько осёкся, подбирая слова. – Как-то слишком высоко оцениваете нашего противника, особенно в такой ситуации.

– Да, Иван Иванович, я высоко оцениваю высокий боевой дух и готовность к самопожертвованию у японцев, особенно у офицеров, в основном воспитанных на принципах «Хагакурэ Бусидо», что переводится как «Путь воина, сокрытый в листве». «Каждое утро настраивай свой разум на то, как правильно умереть. Каждый вечер освежай свой разум мыслями о смерти. Путь воина – это путь смерти». На таких принципах воспитаны эти желтолицые макаки, как их часто называют культурные европейцы, – я посмотрел на офицеров, которые внимательно прислушивались к нашему разговору с Ризничем. – По моему мнению, на сегодняшний день только русские и японцы могут, презрев смерть и пожертвовав своей жизнью, добиться победы над врагом. Сегодня мы увидели подвиг наших моряков, которые выбрали смерть и пошли сознательно на неё, чтобы гарантированно утопить крейсер противника. Это достойная смерть, о которой будут помнить наши потомки!