Белорусские земли в советско-польских отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Короткова cтр.№ 23

Таким образом, на переломе 1918–1919 гг. Кремль, столкнувшись с реальной опасностью польской территориальной экспансии в Белоруссии, принял и провел в жизнь решение о создании ССРБ. Это решение не было подготовлено предшествующим развитием белорусского национального движения, не стало результатом широкого массового движения. Поэтому его вполне можно считать тактическим, а не стратегическим шагом, продиктованным складывавшимися международными обстоятельствами. Вместе с тем нельзя не указать на то, что принятое во многом ad hoc решение вело к ряду побочных последствий. Позитивным для власти можно считать затруднение им деятельности лагеря Белорусской народной республики, в создании которой, как отмечалось выше, внешний фактор также сыграл далеко не последнюю роль. А вот расширение социальной базы советской власти в Белоруссии за счет тех групп населения, которых не удовлетворяли одни только проведенные и обещанные большевиками социальные преобразования, таило в себе как позитивные, так и негативные моменты, особенно с точки зрения ортодоксальных марксистов, последовательных противников всего, что было связано с национальными моментами.

Нет ничего удивительного в неоднозначности первой реакции белорусского общества на провозглашение ССРБ. Эта акция не обсуждалась предварительно ни на страницах печати, ни в местных Советах. Советскими работниками государственная самостоятельность отождествлялась с политической и экономической изоляцией, ослаблением хозяйственных связей с Россией, заигрыванием с националистами. Местными Советами принимались резолюции о нежелании создавать белорусские государственные органы, организовывать самостоятельное государство. Об этом, в частности, сообщали Чичерину в начале января 1919 г. представители НКИД в Белоруссии Машицкий и Литве Д.Ю. Гопнер. Если первый сделал акцент на продемонстрированное делегатами минского съезда, провозгласившего создание ССРБ, опасение перед ростом национализма, то Гопнер отметил такой очень важный момент, что причиной согласия участников совещания ответственных партийных работников в Витебске проводить в жизнь решение Москвы по Белоруссии помимо партийной дисциплины, стало доверие «центру в вопросах международной ориентации». Создание самостоятельной ССРБ привело также к разногласиям среди белорусских коммунистов. Некоторые из них оспаривали решение ЦБ КП(б)Б о ликвидации национальных белорусских секций и даже пытались создать Белорусскую компартию. ЦБ КПБ(б) обвинил сторонников этой позиции в ведении националистической пропаганды, в том, что они «поставили целью дезорганизовать коммунистическую и советскую работу на местах и ведут национальную агитацию».

Инструментальный, тактический характер решения о создании ССРБ, его обусловленность внешнеполитическими соображениями, нашли подтверждение в принятии 16 января 1919 г. ЦК РКП(б) решения об отделении от ССРБ Витебской, Могилевской и Смоленской губерний и передаче их РСФСР. На первый взгляд это было алогичное решение: ведь прошло всего лишь две недели с момента создания ССРБ с вполне определенными границами, и вдруг центр их сужает так существенно, что ни о какой корректировке говорить не приходится. В связи с этим закономерен вопрос, чем же было продиктовано это решение. Прямого ответа на него в известных нам документах нет, но, судя по последующему развитию событий, помимо противодействия партийных и советских органов этих губерний их включению в состав ССРБ, определенную роль сыграли соображения внешнеполитического характера.

17 января Гопнер телеграфировал Чичерину, что вопрос о границах Белоруссии не будет, вероятнее всего, представлять особых трудностей. Планировавшуюся центром для согласования границ новых республик конференцию представителей советских Белоруссии, Украины, Литвы и Латвии он даже не считал нужным проводить в Москве, достаточно было бы собрать их в Минске или Двинске и решить этот вопрос там при посредничестве самого Гопнера. Для этого он просил сообщить мнение ЦК РКП(б) об окончательном варианте границы, приемлемом для Москвы.

Неожиданно для Москвы решение ЦК РКП(б) вызвало противодействие руководителей ССРБ. Д.Ф. Жилунович и другие белорусские лидеры (Ф.Г. Шантыр, И.Л. Дыло, А.Г. Червяков, И.П. Пузырев, А.А. Кваченок) направили протест в Москву, утверждая, что отделение от ССРБ трех губерний нарушает провозглашенные принципы и пагубно отразится на жизненных интересах белорусского пролетариата и крестьянства. Недовольный их реакцией центр направил в Минск А.А. Иоффе, известного советского специалиста по вопросам внешней политики, наделив его широкими полномочиями. Он должен был убедить белорусских коммунистических лидеров, что решение ЦК РКП(б) пересмотру не подлежит.

22 января вопрос территориальных изменений обсуждался на заседании ЦБ КП(б)Б с участием Иоффе. Он напомнил, что решение о создании ССРБ мотивировалось исключительно внешнеполитическими причинами. Отметив необходимость «поставить барьер, который выдержит первый натиск империалистов», Иоффе заметил, что создание самостоятельных национальных республик имеет и свою «опасную сторону – дает возможность развиваться мелкобуржуазному национализму». Чтобы избежать этого, ЦК РКП(б) предложил ССРБ начать переговоры с Советской Россией об объединении. Причем была особо подчеркнута необходимость длительных переговоров, так как «скорое включение Белорусской республики в Советскую Россию уничтожит все выгоды существования буферов»* В заключение Иоффе сообщил об окончательном характере решения ЦК РКП(б) ограничить территорию ССРБ Минской и Гродненской губерниями. Аргументация центра по этому вопросу была следующей: республика буферная и нужна постольку, поскольку граничит с другими странами. Смоленская, Витебская и Могилевская губернии не граничат с другими странами, поэтому их можно исключить.

В докладе из Минска Свердлову, Ленину, Троцкому и Чичерину от 24 января 1919 г. Иоффе настаивал на необходимости проявить твердость и не менять принятого решения. Считая, что и после утверждения решения о разделе Белоруссии ЦБ будет его саботировать, Иоффе предлагал оставить в Минске только часть областников, а остальных убрать и заменить московскими представителями и частично местными работниками, сохранить Западный округ и Западный фронт в неизменном виде, а Реввоенсовет Белорусской республики упразднить, ибо его существование только на руку сепаратистам и националистам. Но поддерживал «возражение всех местных людей», особенно польских коммунистов, что Белоруссию должны защищать местные, а не присланные из центральных русских губерний войска. В пользу тезиса о том, что в советском руководстве считались с большой вероятностью войны с Польшей, служит приведенный Иоффе аргумент, что для разложения белых польских войск как нельзя лучше приспособлены именно польские части РККА. Русские же части лишь будут способствовать росту шовинизма в Польше и в Литве.

Решение центра об уменьшении территории ССРБ вызвало негативную реакцию не только национал-коммунистов, но и сторонников областной концепции. Те и другие считали, что отделение трех губерний, фактически половины республики, приведет к усилению позиций буржуазных националистов и расколу в КП(б)Б. Решено было послать в Москву на переговоры с Лениным двух представителей Центрального бюро Коммунистической партии Белоруссии – И.И. Рейнгольда и Р.В. Пикеля. Изменить решения центра они, естественно, не сумели. Но зато на этих переговорах они узнали о новом решении ЦК РКП(б) – объединить Белорусскую и Литовскую советские республики.