Великие мусульманские империи. История исламских государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки | Бертольд Шпулер, Ханс Кисслинг | страница 39 | we-believe-russia.ru

Драгут, изгнанный из Махдии, был, как и Арудж, анатолийским корсаром, который начал карьеру на Эгейском море и позже служил под командованием Хайр ад-Дина, когда последний в 1533 году стал капудан-пашой. Захваченный на Корсике в 1540 году, он был куплен Ломеллини, банкирами из Генуи (тогда находившейся в руках испанцев). При первой возможности Хайр ад-Дин выкупил его за 3500 дукатов, очевидно дав Ломеллини одновременно концессию на отлов рифовых рыб в районе Табарки, которой они пользовались два столетия. Обретя свободу, Драгут обосновался в Махдии, откуда совершал нападения на испанские владения и суда. Изгнанный в 1551 году, он попытался устроить для себя новую штаб-квартиру на юге Туниса, но был заблокирован в канале Джербы. Из этой ловушки он ускользнул и присоединился к турецкому флоту, идущему из Константинополя под командованием Синан-паши. В 1551 году был взят Триполи. После службы в Греции и на Адриатике Драгут в 1556 году был назначен бейлербеем Триполи. Оттуда он двинулся на запад, занял Кайруан и, наконец, в 1557 году вытеснил шаббию. Тем временем в 1555 году Али-паша из Алжира отвоевал у испанцев Бужи. После этого его положение в Голетте, теперь оказавшейся на полпути между двумя главными турецкими базами, стало безнадежным, так же как и положение самого Ахмад Султана, державшегося в Тунисе, где он получал предложения помощи попеременно от испанцев и турок. В 1559 году Филипп II, пытаясь изменить ситуацию, приказал наместнику Сицилии занять Джербу, сделав ее базой для нападения на Триполи. Джерба была занята без особых трудностей, но весной 1560 года турки разгромили испанский флот у острова, потопив 30 кораблей и захватив в плен 5000 человек, после чего гарнизон тоже был взят в плен или убит. Возможно, именно из останков этих убитых был построен памятник из черепов и костей, который оставался местной диковиной до 1848 года, когда тунисский бей Ахмад приказал его уничтожить^[26].

Хотя Фортуна теперь улыбнулась Испании — удалось защитить Мальту от турок в 1565 году, причем в этом сражении был убит Драгут, Тунис (но не Голетта) был взят Али-пашой в 1569 году, а Ахмад Султан укрылся у испанцев, как это сделал его отец до него. Последовал еще один триумф испанцев в большой военно-морской победе при Лепанто. Вдохновленный этим успехом, Филипп II послал своего сводного брата Дона Хуана Австрийского с экспедиционным корпусом, который снова вытеснил турок из Туниса. По приказу Филиппа был возведен на трон марионеточный правитель из Хафсидов, но не Ахмад, который посчитал предложенные ему условия унизительными, а другой принц, Мухаммед. Город в очередной раз был разграблен. Во время разграбления была уничтожена знаменитая библиотека Хафсидов и ценнейшие манускрипты оказались разбросанными по улице. После этого был установлен режим, судя по всему созданный по образу и подобию режима Сида в Валенсии во время реконкисты Испании несколькими столетиями раньше. Мусульмане заняли половину города, а христиане — вторую, несмотря на протесты Мухаммеда, желавшего поселить там тысячи беженцев, бродивших по округе. Для отправления правосудия были назначены мусульманский правитель и испанский губернатор Сербеллони. Эксперимент, однако, продлился не более десяти месяцев, после чего на Тунис обрушилась совместная атака Синан-паши из Триполи и Али-паши из Алжира. Сначала был захвачен город, а потом и Голетта — к этому времени (1574) вокруг крепости вырос христианский город. Тем самым борьба между турками и испанцами за контроль над Тунисом наконец решилась в пользу мусульман. Территория стала третьим регентством (оджаком), как Алжир и Триполи.

События предшествовавших 64 лет, включая оккупацию тунисской территории попеременно турками и испанцами и переход столицы из рук в руки, нанес стране сильный удар. В своем новом качестве турецкого регентства Тунис занял второе место в регионе, где господствовал 2000 лет. Теперь Алжир, главная турецкая база, стал господствующей силой на территории, включавшей не только бывшее княжество Тлемсен, но также западные провинции прежнего государства Хафсидов. Триполи стал независимым. Более того, назначение Хайр ад-Дина в 1533–1546 годах и Али-паши в 1571–1589 годах адмиралами (капудан-паша), в то время как они одновременно были правителями Алжира, помогло закрепить традицию алжирского главенства, поскольку пост капудан-паши на протяжении всего периода турецкого господства, судя по всему, включал общий надзор за североафриканскими зависимыми территориями, считавшимися заморскими владениями. Это чувство главенства сохранилось, даже когда Хасан Венецианец лишился поста правителя Алжира, став в 1589 году капудан-пашой. Следующие алжирские претензии спровоцировали недовольство в умах не только тунисских правителей, которые помнили прежнее тунисское влияние в Восточном Алжире, но также марокканцев, никогда не забывавших о марокканском господстве на западе Алжира. Теоретически, однако, три регентства имели одинаковый статус, по крайней мере после смерти

Али-паши в 1589 году. После этого во всех трех регентствах турецкая власть была представлена генерал-губернаторами, назначаемыми на три года. Официально они считались бейлербеями, но о них говорили как о пашах.

Перемены были вызваны относительной безопасностью турецкого правления в Северной Африке. Теперь великая борьба с испанцами зашла в тупик, и больше не было необходимости в постоянном присутствии на месте верховного командующего. Результатом, однако, стал постепенный упадок контроля из Константинополя и присвоение власти местными деятелями, которые имели обыкновение ставить местные цели выше интересов Османской империи в целом.

Организация тунисского оджака после 1574 года была аналогичной алжирскому. Как и в последнем, власть принадлежала паше, который назначался на три года. В его распоряжении было 4000 человек — милиции (ополчения) — набранных в Леванте. Как и в Алжире, они образовывали привилегированное сословие, и их жалованье являлось основной статьей бюджета. Как и в Алжире, вспомогательные войска набирались из берберов завава, живших в стране кабилов. Как и в Алжире, власть милиции уравновешивалась адмиральской фракцией. В Тунисе морские капитаны были по большей части европейского происхождения, и здесь тоже европейцы, обращенные или рабы, играли важную роль в судостроении, а также в администрации. Они занимали должности секретарей и трудились слугами. Здесь тоже каперство стало индустрией и мотивом для объявления войны. С другой стороны, местные элементы вскоре заявили о себе громче, чем в Алжире, хотя сначала диван (войсковой совет) милиции старался присвоить власть себе, как это делалось в других местах. В 1590 году, однако, сорок командиров среднего звена убили высших офицеров и назначили своего представителя, чтобы он разделял власть с агой — командиром, но сохраняя название дея. Власть этого нового чина имела тенденцию к росту за счет власти паши, и в течение полувека два дея, Осман (1590–1610) и Юсуф (1610–1637), на практике действовали как главы государства. В 1606 году впервые французский посол имел дело напрямую с тунисскими властями, так же как через Порту. Оба дея уделяли много внимания восстановлению дисциплины в арабских племенах, которая так и не была полностью восстановлена после краха правления Хафсидов. Осман издал кодекс законов, известный как мизан. Юсуф активизировал и расширил каперство. В этот период деи приветствовали приток беженцев-морисков из Испании. Они селились в основном в долине Меджерды и на полуострове Кейп-Бон, у Меджез-эль-Баба, Кромбалии, Загваны, Тебурбы и Тестура — всего около двадцати городов. Говоря словами тунисского хрониста, «они сажали виноградные лозы повсюду, разбивали сады и для удобства путешественников строили дороги, пригодные для экипажей». Они также развивали искусство и ремесла, изготавливали шашии и шелк. Во времена Юсуфа мы впервые узнаем о борьбе между регентствами Туниса и Алжира, несмотря на попытки, в основном неудачные, Порты ее предотвратить. В основе этой борьбы — и в то время, и позже — лежало желание Туниса восстановить былое тунисское влияние в районе Константина. Борьба продолжалась с промежутками четыре года или немного больше. Алжирцы взяли верх, но в конце Юсуф обеспечил удовлетворительную делимитацию границы. Тем временем в стране происходил другой процесс. Речь идет о росте влияния чиновника, известного как бей, в функции которого входил сбор налогов в племенах. Второй из беев, Мурад (1612–1631), сумел получить право передать должность сыну и получил от Порты титул паши. Его наследник Хамуда-бей (1631–1659) увеличил престиж должности благодаря умелому обращению с племенами и сумел вернуть Тунису власть над Джербой, отобрав ее у Триполи, которому она подчинялась со времен Драгута.