История Французской революции. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 68

Наконец они уехали, напутствуемые пожеланиями Ферзена, который вернулся в Париж, чтобы тотчас же ехать в Брюссель. В то же время граф Прованский с женой отправлялся во Фландрию по другой дороге, чтобы не возбудить подозрений и не быть причиной недостатка лошадей на станциях.

Король с семьей проехали всю ночь, а в Париже еще никто ничего не знал. Ферзей в восемь часов утра нарочно заходил в муниципалитет и убедился, что там ничего еще не известно. Скоро, однако, разнесся слух – и, конечно, с чрезвычайной быстротой. Лафайет созвал своих адъютантов, приказал им тотчас же скакать за беглецами и объяснил при этом, что, хотя они их, вероятно, не догонят, необходимо что-нибудь делать: он сделал это распоряжение под свою ответственность и в своем приказе предположил, что королевская семья похищена врагами общественного дела. Эта почтительная фикция была принята собранием, и ее держались все власти.

В этот момент сбежавшийся народ обвинил Лафайета в том, будто он потакал бегству короля, а впоследствии аристократическая партия обвинила его в том, будто он дал королю бежать нарочно, чтобы потом арестовать его и погубить этой тщетной попыткой. Но если бы Лафайет желал бегства короля, разве он послал бы за ним двух адъютантов, не имея на это предписания от собрания? А если бы он отпустил короля с тем, чтобы взять его потом, разве дал бы он карете проехать целую ночь? Народ вскоре убедился в своей ошибке, и Лафайет по-прежнему остался у него в милости.

Депутаты собрались в девять часов утра. Они вели себя так же величественно, как в первые дни революции. С общего согласия предположили, будто Людовик XVI похищен. Во всё время этого заседания господствовали величайшее спокойствие и полнейшее согласие. Меры, принятые Лафайетом от себя, были одобрены. Народ остановил его адъютантов у застав – по первому слову собрания их пропустили. Один из них, юный Ромёф, повез с собой декрет, утверждавший приказ, данный генералом, и предписывавший всем должностным лицам всеми возможными средствами остановить последствия означенного похищения и препятствовать продолжению пути. Ромёф поехал по Шалонской дороге, на которой была замечена большая дорожная карета, запряженная шестеркой.

Затем собрание пригласило министров и декретом постановило, что они будут получать приказы от него одного. Уезжая, Людовик ХУ1 приказал министру юстиции переслать ему государственную печать, но собрание оставило печать у себя. В тоже время депутаты постановили укрепить все границы и поручили министру иностранных дел заверить иностранные державы, что расположение французской нации относительно них не изменилось.

Потом был выслушан Лапорт, заведовавший собственными королевскими доходами. Он получил от короля несколько бумаг и между прочими одну записку, которую просил не читать собранию, а также другую, с изложением причин, побудивших короля к отъезду. Собрание, всегда готовое уважить всякое право, возвратило Лапорту первую записку, не развернув, и приказало прочесть вслух вторую. Людовик в ней жаловался на свои потери без большого достоинства и столь же сетовал на ограничение его личного содержания тридцатью миллионами, сколь и на утрату всех своих прерогатив. Собрание выслушало жалобы несчастного государя и, сострадая его слабости, перешло к другим делам.

В эту минуту немногие желали ареста Людовика XVI. Аристократы видели в его бегстве осуществление их давнишнего желания и льстили себя ожиданием скорой междоусобной войны. Наиболее отъявленные члены народной партии, которым король начинал уже наскучивать, находили в его отсутствии случай доказать, что можно обойтись без него, и в уме их зарождалась мысль о республике. Вся умеренная партия, об эту пору управлявшая собранием, желала, чтобы король невредимым добрался до Монмеди, и, рассчитывая на его честность, полагала, что от этого только легче пройдет окончательная сделка между престолом и нацией. Теперь гораздо менее прежнего страшна была мысль о том, что государь может угрожать конституции из армии. Только народ, которому не переставали внушать этот страх, сохранял его, когда собрание уже не разделяло таковой, и горячо желал ареста королевской семьи.

Карета же, выехавшая в ночь на 21 июня, благополучно проехала большую часть пути и беспрепятственно достигла Шалона около пяти часов пополудни. Тут король, имевший неосторожность беспрестанно высовывать голову, был узнан; тот, кто сделал это открытие, хотел о нем заявить, но мэр города, верноподданный роялист, уговорил его молчать. В Пон-де-Сом-Веле ожидаемых отрядов не оказалось. Эти отряды ждали в условленном месте несколько часов, но народ смутился этим движением, стал волноваться, и отряды вынуждены были удалиться. Однако король доехал до Сент-Мену. Тут, по милости всё той же неосторожности, короля узнал Друэ, сын почтмейстера, ярый революционер. Не имея времени остановить карету тут же, этот юноша поскакал в Варенн. Один преданный королю квартирмейстер, заметивший его спешные сборы и подозревавший причину, полетел за ним, думая остановить его, но не смог догнать.

Отъезд из Варенна

Друэ так спешил, что доехал до Варенна прежде злополучного семейства. В ту же минуту он дал знать муниципалитету и распорядился всеми нужными мерами. Варенн построен на берегу узкой, но глубокой реки; отряд гусаров сторожил у моста, но офицер, не видя возвещенного ему транспорта, распустил отряд по квартирам. Наконец карета проехала мост. Едва въехала она под следующий за мостом свод, как Друэ с еще одним человеком остановили лошадей.

«Ваши паспорта!» – кричит он и угрожает путешественникам оружием. Ему вручают документы. Друэ берет их, но объявляет, что рассмотреть их надлежит прокурору общины по имени Сосс, к которому и везут королевскую семью. Прокурор, осмотрев паспорта, делает вид, будто находит их вполне приемлемыми и весьма вежливо просит подождать. Ждать приходится довольно долго. Когда Сосс наконец узнает, что собралось достаточное количество гвардейцев, он перестает прикидываться и прямо объявляет королю, что тот узнан и арестован. Начинается спор, Людовик XVI отпирается. Спор чересчур оживляется. «Если уж вы признаете в нем вашего государя, – наконец восклицает королева, потеряв терпение, – то говорите же с ним по крайней мере с должным почтением!»

Король, видя, что дальше отнекиваться бесполезно, признается в своем сане. Маленькая зала наполняется народом. Людовик XVI начинает говорить и говорит с необычайным жаром: заверяет в своих добрых намерениях, уверяет, что ехал в Монмеди единственно за тем, чтобы свободнее прислушаться к желаниям всего народа, освободившись от гнета парижского тиранства, наконец, просит, чтобы ему дозволили продолжать путь и довезли до места. Несчастный государь в волнении обнимает Сосса, умоляет того спасти его жену и детей; королева к его просьбам присоединяет свои, держа маленького дофина на руках.

Сосс тронут, однако не поддается, а уговаривает их добровольно ехать в Париж, чтобы отвратить междоусобную войну. Король, напротив, пугается возвращения и непременно хочет ехать в Монмеди. В эту минуту подъезжают офицеры Дама и Гогла со своими гусарами. Королевская семья уже радуется избавлению, но оказывается, что на солдат нельзя рассчитывать. Офицеры объявляют им, что тут король с семейством, задержаны и арестованы, и что их нужно освободить, но солдаты отвечают, что они за нацию.