История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 53

– Меня называют все опорой мудрости, – говорил Соломон, – но я недоумеваю, когда вспомню сон, который я видел прошлою ночью. Снилось мне, что на моем ложе спит неизвестный человек; в головах его росла яблоня с плодами, в ногах тоже яблоня, но более первой обремененная яблоками. Если это правда, то пусть оживет одна из пойманных нами рыб, в подтверждение моего видения…

Вода в котле зашумела, выскочила одна рыба и исчезла в реке.

Служитель стал затем рассказывать Соломону, что какой-то вещий голос твердит ему об убийстве Соломона.

– Если мое предчувствие справедливо, – говорил он, стоя на коленах перед своим повелителем, – то одна из двух сваренных рыб пусть возвратится к жизни и последует за своей подругой, ожившей по твоему слову.

Рыба ожила и погрузилась в свою стихию; в котле осталась только одна рыба. Царице сделалось дурно; она упала в обморок, около нее засуетились, начали тереть ей грудь розовой водой. Очнувшись, царица призналась Соломону, что она замышляла убить его.

– Двенадцать лет, – говорила она, – как я люблю Кундзулеля, царя островов; справедливость этого подтвердит даже рыба безгласная…

Последняя рыба выпрыгнула вон – и котел опустел. Соломон потребовал к себе Кундзулеля (островитянина), моурава (правителя) бесов. Кундзулель явился.

– У меня есть медный кувшин, если возьмешься наполнить его своими подданными, то выиграешь царицу, – сказал Соломон.

Островитянин принял предложение с восхищением. Три дня и три ночи шел в кувшин поток чертей, подвластных островитянину, но он все-таки не мог наполниться до горлышка.

– Полезай уже и ты, – сказал Соломон Кундзулелю, – а за тобою, кстати, последует и выигранная тобою царица – твоя любовница.

Лукавый влез, крышку захлопнули, и Соломон приложил к ней свою печать. Оковав крестообразно кувшин, бросили его в самую глубь моря. С тех пор не стало нечистой силы. Прошло после того пятнадцать веков, о злых духах помину не было. Грузины жили спокойно. Рыболовы вытащили как-то, нечаянно, этот кувшин и, думая найти клад, разбили его. Темной тучей рассыпались черти из кувшина. «Те, которые попали, при такой суматохе, в воду, сделались обладателями этой стихии, то есть водяными; иным удалось достичь леса и водвориться в нем – отчего произошли лешие; другие устремились в ущелья, в горы, в пещеры и в пропасти и основались там».

Таким образом злые духи завладели всей землей. С ними вошли в сношение люди, и, по понятию грузин, преимущественно старухи, которые, заключив контракт с нечистым, обращаются в кудианеби, то есть ведьм и колдуний с хвостами.

Один раз в году, в Страстной четверг, все ведьмы и отовсюду собираются на гору Ялбуз (Эльбрус) на шабаш. Там обитает Сатана, или, как грузины называют, тартар, имеющий необыкновенно большие глаза и страшные зубы; изо рта у него выходит дым чадящий; глаза у него огненные. Каждая ведьма, представляясь тартару, бросает ему в рот камешки, выражающие жертву, и чем больше камешек, тем жертва важнее. Самой ценной жертвой считается человек, и тогда Сатана, проглотив его и оставшись очень доволен столь лакомым приношением, дает еще больший дар кудесничества.

Путешествие свое на гору Эльбрус ведьмы совершают при помощи зелья, известного под именем квинтил. Ночью, когда все спят, ведьмы встают, намазывают своим зельем первый попавшийся им под руку предмет: будет ли то метла, кувшин, камень или животное – все равно; сев на него верхом и вылетев в трубу, они в одно мгновение достигают Эльбруса. Больше всего они, однако, любят путешествовать на кошках, которых хватают у грузин.

Чтобы предохранить себя от посещений ведьм, туземцы в этот вечер зажигают на дворе каждого дома костры из соломы. Все домочадцы, от шестидесятилетнего старца до пятилетнего ребенка, обязаны перепрыгнуть через костер, не менее трех раз, при ружейных выстрелах и с заклинанием, состоящим в повторении слов: ари-урули-урули-урули-кудианеби (фраза непереводимая, но выражающая, однако, проклятие над кудианеби). В деревнях, кроме того, заслоняют крестообразными ветками шиповника окна, двери и отверстия трубы в сакле.

Простой народ верит чистосердечно, что в ночь со среды на четверг Страстной недели кудианеби действительно тревожат тех, кто не успел перепрыгнуть через костер, называемый чиа-кокона, и забираются в те дома, которые не были ограждены ветками шиповника, где и воруют кошек, необходимых им для путешествия на гору Ялбуз. «Попытайтесь войти, – говорит корреспондент «Кавказа», – в какой угодно дом или, заглянув туда, прислушайтесь повнимательнее: везде раздаются жалобные мяуканья; бедные кошки тщательно заперты в сундуках, из опасения, чтобы их не похватали неприязненные ездоки-кудианеби».

На горе Ялбуз, по преданию грузин, томится узник, богатырь Амиран, заключенный туда, по слову Божию, с незапамятных времен. Железная цепь, к которой он прикован, так крепка, что никакие силы не в состоянии ее разорвать сразу. Вместе с Амираном находится в пещере собака – единственный сотоварищ его одиночества. Верный пес без устали лижет оковы своего господина и давно бы их разорвал, если бы грузинские кузнецы ежегодно, в утро Страстного четверга, не ударяли три раза о наковальню. От этих ударов цепь приобретает прежнюю крепость, и Амирану суждено освободиться от оков только в день второго пришествия…

Грузины соблюдают строго только первую половину Великого поста и тогда почти все говеют и постятся; во вторую же половину мужчины не придерживаются строгого воздержания.

В народе рассказывают о том, что в прежние времена люди были гораздо религиознее и что древние грузины отличались твердой верой в Творца Вселенной. Тогда, рассказывает грузинская легенда, от купола монастыря Св. Креста, находящегося против Мцхета, на горе, у подошвы которой протекает Арагва, до купола Мцхетского собора была протянута железная цепь. По этой цепи благочестивые монахи приходили в Мцхет и уходили обратно в монастырь. По мере того как религия падала в народе, опускалась и цепь и, наконец, прервалась и изчезла неизвестно куда.

С именем Мцхета, древней столицы Грузии, и его развалин народ соединяет вообще множество легенд.

Так, в двух верстах от Мцхета, над Курою, возвышается отвесный утес, на вершине которого, по преданию, обитал великан, который, служа как бы стражем Мцхета, перед закатом солнца всегда становился на колени и оттуда нагибался к берегу Куры, чтобы из нее напиться. На этом утесе туземцы и до сих пор показывают два углубления, образовавшиеся будто бы от колен великана.

Недалеко от того же Мцхета, близ шумной реки Арагвы, на холме, видны развалины башни, известной в народе под названием Вороньей. Предание говорит, что башня эта была построена давно, очень давно, на земле, принадлежавшей какому-то князю Симону.

Симон был человек щедрый, добродушный, заботившийся о благе своих подданных и построивший эту башню для наблюдения за осетинами, которые часто грабили его крестьян и уводили их в плен. Поставленный в башне караул предупреждал намерение осетин, и крестьяне благодарили Симона за его добрые о них заботы.