История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 112

Юный наследник возвратился в свое отечество тогда уже, когда был утвержден императором Александром владетельным князем Мингрелии.

«Князя Левана, – писал император к князю Цицианову ^[542], – старшего сына умершего Григория Дадиана, признаю я владетельным князем Мингрелии, Одиши и Лечгума, на том самом положении, на каковом отец его поступил в верноподданнические к империи нашей обязательства…»

Для надзора за воспитанием Левана назначен был майор Лыпотин, снабженный особою инструкциею главнокомандующего ^[543].

Признание Левана владетельным князем не устраняло наше правительство от заботы по управлению Мингрелиею. Леван был слишком молод и неопытен для того, чтобы самостоятельно управлять страною. Князь Цицианов, как мы видели, предполагал, до совершеннолетия Левана, вручить управление матери его и совету, составленному из главнейших князей мингрельских. Литвинов находил в образовании временного управления некоторые неудобства и потому не разделял мнения главнокомандующего.

Мингрельцы привыкли видеть управляющую ими власть сосредоточенною в одном лице, да и по характеру и образу жизни народа не было возможности делить власть между несколькими лицами. Согласить трех или четырех князей жить в одном месте было бы напрасным старанием. «Здесь нет городов, – писал Литвинов, – ниже селений, вмещающих малейшие общества. Каждый из князей живет как медведь в берлоге и находится в беспрестанной опасности от нападения своих соседей».

Еще более важное препятствие к соединению князей мингрельских был обычай, по которому всякий из них, живя в своем владении, мало того что пил и ел на счет своих подданных, но и приезжих гостей угощал на счет своих подвластных, следовательно, ежели «двое или трое таких гостей, которые всегда сам-десят или сам-двадцат ездят, поживут в деревне, то скоро и хозяин не найдет ни курицы, ни барана. О продаже и покупке съестных припасов здесь понятия не имеют. Введение сего обычая весьма здешним князьям не нравится, ибо опасаются, что после сами принуждены будут покупать, а денег, кроме пленнопродавства, добыть способу не имеют».

Ко всему этому надобно прибавить еще и то, что знатнейшие князья и сам салтхуцесы не знали грамоты и не умели ни читать, ни писать.

Из братьев покойного Дадиана двое: архиерей Одишийский Чкондидели и средний Георгий – были преданы России. Цакерель колебался в своих намерениях, хотя и присягнул на подданство России. Старший же брат Манучар и младший Дариель противились вступлению русских войск в Мингрелию, составляли заговоры с князьями и волновали народ. Жена покойного Дадиана, княгиня Нина, хотя и была привержена к России, интриговала против сына, так что, отдав ей верховную власть, нужно было ожидать, по известным ее «моральным свойствам», беспорядков, которые тем сильнее будут, что она советуема окружающими ее молодыми людьми».

Литвинов полагал поручить управление Одиши родным братьям Дадиана: Бессариону Чкондидели, Георгию и салтхуцесу Чикуани, а Лечгум – двоюродному брату Дадиана Николаю и лечгумскому моураву князю Геловани, как людям, преданным России. Правлениям этим в важных случаях испрашивать разрешение русского начальства, а в маловажных решать самим. Для сохранения же единовластия, столь привычного народу, верховный надзор вручить вдове Нине Григориевне, под руководством лица, известного своею опытностью.

Пример семейной вражды в Грузии и следствием того волнения в стране были так близки, что князь Цицианов не соглашался допустить к управлению братьев Дадиана, а тем более делить страну на две части. Поэтому, несмотря на все затруднения управлять Мингрелиею целым советом и собрать для того в одно место нескольких князей, главнокомандующий, ввиду безотлагательной необходимости поставить какое бы то ни было правление, испросил разрешение императора Александра на составление временного совета. До двадцатилетнего возраста Левана мать его, вдовствующая княгиня Нина, объявлена попечительницею сына и правительницею мингрельских областей. В помощь ей образован совет, в состав которого были назначены: Бессарион Чкондидели, брат покойного Дадиана, Николай Георгиевич, сын дяди Дадиана, моурав князь Геловани и гофмаршал Георгий Чикуани.

Власть совета ограничена управлением княжества и разбирательством гражданских дел; уголовные дела и уличение в пленнопродавстве должны были отсылаться в находящийся там полк и судиться по военным законам. Особы, составлявшие совет, сообразно с древним обычаем их, могли судить неважные дела и ссоры на месте, удовлетворяя просителей немедленными разрешениями, но утверждение тяжебных дел и исков об имении разрешалось большинством голосов совета и согласием правительницы.

Первым действием совета была просьба его, чтобы главнокомандующий подчинил и заставил повиноваться совету господичей Дадианова дома, то есть всех близких родственников, возмущавших страну, не повиновавшихся правлению, не плативших повинностей и не служивших никому. Затем совет находил необходимым возвратить вотчины и имения законным их владельцам, если они были отняты от них неправильно; обязать население платить аккуратно повинности и проч.

Существовавший с давних времен в Мингрелии обычай, по которому правитель жил на счет своих подданных и для того ездил по князьям, подобно тому как и сами князья жили на счет подвластных им крестьян, обратил на себя внимание нашего правительства. Разорение крестьянского сословия – долженствовавшего кормить как владетеля, так и его свиту, состоявшую из 200, а иногда и из 300 человек, – заставило князя Цицианова принять меры к уничтожению столь вредного обыкновения. Взамен этого обычая, одинаково унизительного как для владельца, так и для подвластных, учреждены были непременные доходы в пользу владетельного дома. Никто не освобождался от вноса этих податей, одинаково распределенных для всех сословий.

«Как во всех благоустроенных обществах, – писал главнокомандующий, – каждый член оного, пользующийся правосудием, тишиною и защитою от внешних неприятелей, не изъемлется от податей, которые, как известно мне, две трети Одиши перестали платить владетелю Мингрелии, то, чтоб восстановить сию подать, почел я нужным обвестить во всей Мингрелии, дабы дань, следуемая владетельному дому, по-прежнему от всех князей, не изъемля от того и духовенства, платима была по числу дымов».

Независимо от этой подати, князь Цицианов полагал необходимым уделить в пользу владетеля несколько процентов с откупа рыбной ловли, часть доходов от разработки рудников и часть с таможенного сбора.

Устроивши таким образом дела в Мингрелии и установивши там временное правление, князь Цицианов отправил Литвинову грамоту императора Александра, утверждающую Левана владетелем Мингрелии.

10 июня 1805 года высочайшая грамота, с большою церемониею, вручена была наследнику и прочтена в церкви в присутствии знатнейших сановников Мингрельского княжества.

По прочтении грамоты и совершении присяги, Литвинов возложил на Левана орден Св. Анны I степени и подал ему меч и знамя, пожалованные императором Александром покойному отцу его.