История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 65

«Не знаю, до чего еще дойдет прение мое с рейс-эфенди, – доносил Тамара, – как неизвестно мне, есть ли другие члены в министерстве турецком, преклоненные банкирами. Между тем стараться буду противиться выбору нового патриарха, пока не узнаю, что оный падет на архиепископа Давида, и не допущать Порту утвердить прежний выбор Даниила отправлением к нему обыкновенных грамот».

Энергические настояния нашего посланника заставили турецкое правительство отказаться от поддержки Даниила, и Порта поручила армянам представить кандидатов на патриарший престол. Банкиры настаивали на избрании Даниила, удвоили предложенную рейс-эфенди сумму и обещали заплатить, вместо пятидесяти, сто мешков (около 50 000 пиастров) ^[314], но, видя, что влияние России в избрании патриарха столь сильно, что рейс-эфенди не решается взять и этой суммы, принуждены были подчиниться обстоятельствам и представить трех лиц, в числе которых был и Давид. Другими кандидатами на патриарший престол были: архиепископ Барсег и константинопольский патриарх Ованес. Первый считался кандидатом только по старшинству, а второй хотя, по словам Тамары, и был человек весьма достойный, но, как преданный турецкому правительству, не мог быть приятен армянам, жившим в Персии. К тому же Ованес сам исключил себя из числа кандидатов, желая остаться в Константинополе, в кругу своих родственников и друзей.

Таким образом, изо всех лиц только один Давид удовлетворял нашим видам, то есть был таким лицом, об утверждении которого хлопотала Россия. Порта приказала Ованесу приступить, по обычаю, к утверждению Давида патриархом и представить ей немедленно прошение о выдаче ему на новое достоинство берата ^[315]. Армяне исполнили требование Порты и утвердили своими подписями избрание Давида.

«Много труда стоило, – доносил Тамара ^[316], – не озлобляя против себя сильных армян, друзей Даниила, довести их добровольно до подписания выборов, привезенных из Эчмиадзина, в пользу соперника его. Дабы выиграть нужное к тому время и не обеспокоить медлением новоизбранного патриарха и друзей его в Эчмиадзине, послал он (Ованес) туда копию полученного от Порты берата, обнадеживая сильным влиянием в правительстве турецком высочайшего двора, а затем, мало-помалу, уговаривал противную партию, извещая под рукою меня о подвигах своих, дабы чрез внушения мои Порте побуждать общество армянское к скорейшему окончанию дела. Не мог, однако ж, совершить оного иначе, как согласись и сам подписать представление об определении Даниила архиепископом в город Муш на границе персидской, в котором существовала прежде знаменитая епархия армянская, давно пресекшаяся.

Здешний патриарх, уведомляя меня о сем втайне, объявил с сожалением, что из оного места Даниил может много вредить покровительствуемому вашим величеством патриарху Давиду. Вследствие чего, на основании прежних письменных и словесных объявлений моих, не оставил я внушить рейс-эфенди, чтобы новые происки сии были уничтожены, и министр турецкий велел патриарху приостановить дело впредь до приказания».

Едва только Тамара добился у турецкого правительства признания патриархом Давида, как составленное Григорием завещание оказалось ложным, и в глазах нашего правительства Даниил получил более прав на престол патриарший.

Эчмиадзинский капитул два раза избирал его единогласно; армяне, жившие в России, Турции и Персии, одобрили этот выбор и охотно признали его главою церкви, но по настоянию России он был устранен, отправлен в Тохат и вследствие того невольным образом подвергнут гонению. Преследование Даниила придавало ему еще большее значение в глазах армян, и общий голос народа был обращен в его пользу. За него стояли константинопольские армяне и эчмиадзинский синод, за него просили императора 283 человека армян, живших в Астрахани, 353 человека, жившие в Кизляре, 77 человек – в Моздоке и 33 человека духовной армянской консистории. Независимо от этих просьб, получено было нашим правительством письмо от находившихся в Эчмиадзине архиепископов и епископов, просивших за Даниила. Они писали, что хотя и приложили свои печати на листе о признании Давида патриархом, но просят не принимать их за действительные, так как сделали это по насилию и истязанию Давида и по угрозам эриванского хана, которого Давид, при посредстве подкупа, имеет на своей стороне ^[317]. Всегда особенно внимательный к народному голосу, император Александр не мог не обратить внимания на все эти просьбы и при ближайшем рассмотрении всех подробностей дела не мог, по чувству справедливости, не склониться в пользу Даниила.

«Положение дела об избрании армянского патриарха, – писал он тайному советнику Тамаре ^[318], – с того времени, как поручил я вам у двора константинопольского принять в нем участие, здесь в самых существенных его отношениях переменилось, и стекшиеся с разных сторон о нем сведения дали ему совсем другой оборот.

«Завещание покойного патриарха Иосифа, на коем первое положено было основание к избранию Давида, по ближайшем исследовании, найдено никогда не существовавшим. Возведение его на патриарший престол в Эчмиадзине действительно произведено вооруженною рукой и усилием хана Эриванского.

Народ армянский, не только в странах турецких, но и в России обитающий, призывает на престол Даниила, и прошения ко мне от разных армянских обществ и от самого Даниила достигшие единогласно утверждают сие избрание. Уважения сии в правилах моих столько представляются мне сильными, что не могу я колебаться отступить от той поверхности, которую над расположением турецкого министерства знанием и деятельностью вашею в сем деле вы снискали; и хотя по последним вашим реляциям утверждение Давида на патриаршем престоле должно считать совершенно конченным, но сколько бы право перевеса в выборах армянских патриархов, утверждением сим одержанное, ни казалось для России выгодным, я лучше хочу па сей раз им пожертвовать, нежели пренебречь глас народный и прикоснуться к нарушению справедливости, выше всего мною чтимой.

А потому и поручаю вам объявить министерству турецкому, что соглашаюсь я с Портой на утверждение Даниила патриархом араратским, сколько во уважение причин выше приведенных и хотя поздно, но с достоверностью ко мне дошедших, столько и в знак моего искреннего желания во всех случаях беспристрастно искать истины и на ней основать и поддержать доброе согласие, между нами существующее. Впрочем, благоразумию вашему предоставляю я дать поступку сему весь вид благоприятности, какой по существу своему для турецкого министерства иметь он может, и представить его в надлежащей цене и соответствии к податливости Порты на первое мое желание».