История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 | Николай Дубровин | страница 67 | we-believe-russia.ru

Прибыв 20 сентября в первопрестольную столицу России, он не встретил там того, что ожидал. Он нашел там архиепископа Ефрема, деятельно хлопотавшего о возведении на патриарший престол Даниила. Григорий узнал, что Ефрем, как глава духовенства всех армян, живших в России, присутствовал при коронации императора, что он осыпан милостями государя и, будучи ему представлен, имел случай доложить императору некоторые подробности по делу избрания патриарха. Видевшись с тремя братьями Лазаревыми^[324], архиепископ Григорий убедился, что и они принадлежат к противной ему партии. Чувствуя свое одиночество, но не желая сознаваться в этом, Григорий писал Давиду, что останется ему верным, будет хлопотать об утверждении его патриархом, но для этого ему необходимы деньги, без которых сделать ничего невозможно. По его словам, архиепископ Ефрем и Лазаревы «обратились к императорским вельможам» и при помощи подарков и обещаний достигли до императора.

«Царь, тронутый фальшивым плачем Даниила, – писал Григорий лжепатриарху Давиду^[325], – повелел послу Тамаре вас, владыку моего, сменить с патриаршества и возвести в таковой сан Даниила, ибо, сказано в рескрипте, вся нация желает последнего. Хотя я и старался объяснить все необходимое придворным и приближенным ко двору, но ложь наших противников на этот раз оказалась сильнее нашей правды. 5 сего октября воспоследовало о сем высочайшее повеление, и Ефрем торжествует: он отправляет во все концы света письма об этом повелении.

Хотя я также писал послу Тамаре и другим все необходимое, но настоящее императорское повеление такое строгое, что трудно приостановить его. Вот, если бы вы поспешили прислать к императору Карапета варданета (монаха) с прошением, быть может, тогда можно будет надеяться на благоприятный исход сего дела. Вам нужно серьезно подумать об Ефреме…^[326]

Если же не поспешите привести эти меры в исполнение (в отношении Ефрема), то знайте, что повеление государя немедленно будет приведено в исполнение, и тогда наши старания пропадут даром. Неужели вы деньги предпочитаете себе? В то время, когда мы не щадили ничего и всюду чинили и клеили, вдруг здесь рвется на нашу погибель…

Не раз я говорил вам: владыко, приготовь подарки царю, а вы все откладывали, и вот последствия. Поспешите хоть теперь сделать то, что следовало сделать раньше. Вы отказались уведомить астраханских армян о моем назначении, вы писали некоторым личностям, что епископского сана я добился силою персидских войск… Я все предаю забвению, ибо пора все это оставить, но знайте, что честь моя принадлежит вам и обратно, а потому подумайте добиться победы… Хотя враги наши и сильны, но я здесь не перестану стараться, уповая на ваши святые молитвы; если же вы поспешите прислать сюда Карапета с прошениями, то и я, воодушевившись, получу энергию и буду хлопотать. Теперь у меня ничего нет, денег ни гроша не осталось, ибо все, что у меня было, все это вместе с сундуком похищено у меня в Осетии. Я лишился не только денег, но и драгоценностей. Поверь, что не имею чем нанять карету, а без денег и на двор не пускают.

Ефрем сияет и гремит против нас, а Даниилов Нерсес не перестает из Константинополя наполнять край наш воззваниями, посланиями и разными письмами. Если б я знал, что Ефрем так усилится, то я не мешкал бы так долго на Кавказе и своевременно предупредил бы его, но теперь он равносилен сатане. Несколько раз пожелал я быть у него, поговорить наедине, но он не только отклонил, но и людей моих не принял. Хотя мало кто любит Ефрема, но в лице двух злейших братьев Лазаревых он находит большую поддержку. Г. Ованес (Иван) Лазарев в параличе, близок к смерти и сегодня или завтра душу свою отдаст дьяволам^[327], но оставляет двух злейших братьев. Спеши, владыко, спеши помочь мне каким-нибудь способом, ибо император молод и добр, и его легко склонить на свою сторону… Помогите! Не любите вы серебро выше своей чести и своей особы, ибо не серебро вас приобретает, а вы его.

Пришлите государю и копии с двух писем Кнорринга к вам, а также журнал покойного Иосифа. Донесите государю, что вещи покойного получены вами. Ефрем между прочим гремит, что будто я часть имущества Иосифа израсходовал в Тифлисе, подкупив в пользу патриаршества Давида, а остальную часть поднес хану Эриванскому… И наконец, прошу вас обласкать и привлечь на свою сторону эчмиадзинских епископов, чтоб они сколько-нибудь смягчились, иначе, вам известно, что они сильно вооружены противу вас!»

Советы Григория подействовали на Давида тем более, что и другие лица, ему преданные, убеждали его тоже не стесняться средствами для достижения цели.

«Ты для самого себя жалеешь! – писал Давиду Агаеков из Константинополя^[328]. – Сколько есть у тебя денег, не жалей употреблять их, и архимандрита Карапета с несколькими духовными поспеши с большими дарами отправить в Петербург к государю. На завещании (Иосифа) свидетелями подпишутся: один Григорий архиепископ, а другого ты сам найди кого-нибудь. Еще же, владыка мой, по получении сего письма, напиши один лист и на одном дай приложить печати тех медиков, которые были в Петербурге. В нем пропиши, что армянский патриарх помазанный долженствует быть один, другому же быть нельзя. Денег не жалей, сколько имеешь издерживай, а если не имеешь их, то самого себя продай и употребляй деньги: дело сие должно совершиться чрез них. Напиши, что то ложно, чтобы народ армянский желал Даниила; пусть здесь, в Цареграде, станут разбирать сие; кроме четырех амираев, другие никто его не желают, а здесь я, раб твой, разбирать сие буду».

Получив известие из Константинополя, что русское правительство требует от Порты признания патриархом Даниила, и сознавая, что единственный исход – последовать совету своих сторонников и при помощи подкупа стараться достигнуть того, чего нельзя было получить по праву, Давид стал расхищать церковное имущество, надеясь на приобретенные таким образом деньги усилить свою партию. Он посылал тайно по ночам к своему брату драгоценные вещи^[329] и на собранный от продажи их капитал снарядил посольства в Петербург и Константинополь. Он писал императору Александру, что Ефрем предъявил министерству ложные бумаги, что Ефрем и Даниил личные враги ему и что для разъяснения обстоятельств дела он, Давид, отправил в Россию архиепископов Карапета и Авраама с указами, дарованными ему от шаха и султана на верховное патриаршество, с единогласными общественными избирательными листами и поздравительными письмами, присланными ему от всей армянской нации, духовных и светских особ.