Армия Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Олег Соколов cтр.№ 131

Если месяцы, проведенные в казарме, оставили лишь бледный след в памяти наполеоновских солдат, то марши, их трудности, лишения и редкие радости запечатлелись в их умах до конца жизни. Откройте любые военные мемуары эпохи Империи, и можно почти не сомневаться, что вы найдете там очередное описание тягот походной жизни.

Впрочем, прежде чем перейти к эмоциональной стороне этого вопроса, приведем несколько цифр, которые, возможно, красочнее любого драматического повествования. Это цифры, которые характеризуют состояние ряда соединений Великой Армии с июня по август 1812 г., в начальный период кампании. Данные сведения интересны для нас тем, что, во-первых, речь здесь идет о сравнительно долгом безостановочном марше, одновременно рассматриваются разные и весьма многочисленные отряды войск. Следовательно, никак нельзя сказать, что их потери были вызваны какими-нибудь случайными факторами, как то внезапной катастрофической непогодой, недисциплинированностью того или иного полка, деморализацией вследствие проигранного боя и т. д.

Потери на марше выступают здесь в своем почти что чистом, «незамутненном» никакими обстоятельствами виде. Те пехотные соединения, численность которых мы приводим, фактически не участвовали в боях вплоть до Смоленска, т. е. до 17 августа 1812 года, а дивизии тяжелой кавалерии – вообще вплоть до Бородина (7 сентября 1812 года). Вся убыль численности в исследуемый период приходится только на сам факт марша в глубь России, сопряженного уже тогда со значительными трудностями. Одновременно, так как маршевые батальоны большей частью еще не догнали свои полки, пополнения, полученные в это время, были незначительны, так что динамика уменьшения численности войск проступает здесь очень отчетливо.

Во-вторых, важно, что речь идет о строго документальных цифрах ежепятидневных отчетов, представляемых в ставку, а не об индивидуальном видении того или иного мемуариста. Наконец, интересно то, что приводимые данные относятся к периоду летнего наступления, то есть касаются маршей в сравнительно сносных неэкстремальных условиях, в то время как, например, потери в печально знаменитом отступлении из России являются, конечно, исключением из правил.

А. Адам. Перед Пилонами неподалеку от Немана 29 июня 1812 г. Во множестве павшие лошади – результат первых маршей по территории России

Кроме того, последние были вызваны не только холодом, голодом и болезнями, а в значительной степени определялись и боевым воздействием: беспрестанными атаками казаков, тяжелыми арьергардными боями, нападениями партизан, так что вычленить, что здесь связано с потерями чисто маршевыми, не представляется возможным. Впрочем, проследить динамику численности в период отступления все равно невозможно, оставаясь в рамках строгого исследования, так как документов, сравнимых с ежепятидневными результатами перекличек, на период отступления не сохранилось.

Потери частей на марше были колоссальными. Так, численность 1-й дивизии Великой Армии (дивизия Морана из корпуса Даву) уменьшилась менее чем за сорок дней марша (с 25.06 по 3.08) на 3282 человека, с 12 834 солдат и офицеров до 9552. Дивизия потеряла, таким образом, 25,6 % своего состава. Дивизия Фриана из того же корпуса за тот же период времени оставила позади 3477 человек из 12 985 (т. е. 26,9 %), наконец, дивизия Ледрю (10-я дивизия Великой Армии, корпус Нея) из 10 777 человек потеряла 3258, или 30,2 % состава. При этом ни одно из перечисленных соединений вообще не участвовало с 25 июня по 3 августа в сколько-нибудь значительных боях.

Видно также, что, как и в бою, в стойком перенесении лишений похода не последнюю роль играл моральный фактор. Соединения союзных войск в большинстве своем таяли значительно быстрее французских. Также не участвовавшие в боях в этот период времени (с 25.06 по 3.08) итальянские, вюртембергские и польские дивизии понесли колоссальные потери:

Польская дивизия Зайончека из 11 569 человек потеряла 4999 (43,2 %)

Польская дивизия Каменецкого из 9059–3920 (43,3 %)

Вюртембергская дивизия Маршана из 7991–3984 (49,9 %)

Итальянская дивизия Пино из 12 069 – 6456 (53,5 %)! ^[533]

Капитан вюртембергских войск вспоминал о первом периоде русской кампании: «Эти тяжелые марши в соединении с лишениями, которые нам приходилось выносить, опустошали наши ряды с неожиданной силой, тысячи людей исчезли за короткий промежуток времени, сотни из них покончили с собой, не имея возможности более выносить то, что выпало на их долю… В строю моей роты, смотр которой провел наш генерал, стояло лишь 38 человек. Когда она покидала гарнизон в родном краю, в ней было 150 солдат и офицеров. Так что она потеряла за несколько месяцев 112 человек, не приняв участия даже в самом ничтожном бою, не сделав ни одного ружейного выстрела!» ^[534]

Очень быстро таяла на походе тяжелая кавалерия. Кирасирская дивизия Сен-Жермена с 25 июня по 23 августа уменьшилась в составе с 3111 человек до 1404, т. е. потеряла 1707 бойцов (54,7 % состава)! ^[535] Правда нужно отметить, что дивизия участвовала в бою под Островно и в ряде авангардных стычек, однако ее общие потери в боях составили лишь одного убитого и трех раненых офицеров и около сотни нижних чинов. Следовательно, боевые потери составляли лишь малую долю в общей убыли дивизии.

Кстати пехотные дивизии, впервые серьезно вступившие в дело под Смоленском и Валутиной горой, также потеряли от огня куда меньше солдат, чем на марше. Например, совокупный урон обеих польских пехотных дивизий в результате отчаянной атаки в предместьях Смоленска (17 августа) составлял 1330 бойцов. Напомним, что при этом за месяц с лишним марша эти же дивизии лишились 8919 солдат и офицеров! Похожее соотношение и в дивизии Маршана. Вюртембержцы потеряли в бою под Смоленском, где, как известно, они не отсиживались в тылу, около 600 человек убитыми и ранеными, в то время как для того чтобы дойти до Смоленска от границы они потеряли не менее чем 4 тысячи солдат ^[536].

Конечно, не все выбывшие из строя во время марша пропадали безвозвратно. Многие просто отстали, а что касается кавалерии, то ее потери были связаны прежде всего с падежом лошадей. Лишившись коня, кирасир или гусар мгновенно выбывал из «игры». Впрочем, слово «отсталый» не должно восприниматься слишком безобидно. Оставшийся без всякой связи со своей частью, без присмотра офицеров солдат часто превращался в мародера, откуда был недалек путь и до дезертира, иногда же он становился добычей партизан или просто разгневанных местных жителей.

А. Адам. Марш 4-го корпуса по дороге из Пилоны в Кроны 1 июля 1812 г. Рисунок с натуры А. Адама убедительно иллюстрирует беспорядок, царивший на марше, в начале кампании 1812 г.