Часы вокруг нас ожили, отбивая наступление нового часа.
— Уже полдень? — Пенебригг встал со скамьи. — Пора нам встретиться с Колледжем, — он поманил меня за собой. — Идем, милая, мне нужно показать тебе твой новый облик.
Глава четырнадцатая
АПТЕКА
Пенебригг поторопил меня спуститься в комнату, где я проснулась этим утром.
— Ты должна одеваться как настоящая леди. Но богатая одежда будет выделяться, потому мы с сэром Барнаби решили скрыть тебя, нарядив горничной, — он указал на кровать, где лежали юбки и платье. — Надеюсь, это тебя не обидит.
— Конечно, — убедила я его. Простое серое платье выглядело теплым, и оно точно было не таким потрепанным, как моя одежда. — Где встречается Колледж?
— В доме Гэддинга, — Пенебригг открыл шкаф в углу комнаты и дал мне чепец, фартук и плащ. — Боюсь, нам нужно спешить, милая. Одевайся, я мы подождем внизу, ладно?
Серые юбки казались коротковатыми, но верх с длинными рукавами скрывал рубин и мою метку Певчей, свободный чепец скрыл мои спутанные волосы. Укутавшись в плащ, я спустилась по лестнице. Я приближалась к последнему пролету, когда до меня донеслись голоса.
— Она сделала так от страха, — говорил Пенебригг. — Подумай, Нат, она ведь почти ничего о нас не знает.
— Она знает, что мы оберегаем ее. Но этого ей мало. Она полезла в мою голову, стоило вам уйти, и захватило мои тело и душу. Я чувствовал ее там…
— Да? — в голосе Пенебригга появился интерес. — Ты меня удивляешь, Нат. Я не смог ее почувствовать.
— А я смог. От этого я дрожал всем телом.
— Понадеемся, что наши враги не такие восприимчивые.
— Боюсь, она и есть наш враг.
Я застыла. Я хотела извиниться перед Натом, но если он так думал, то зачем?
Пенебригг спокойно заговорил:
— Она нужна нам, Нат. Этого не изменить. Тебе придется работать с ней.
Долгая пауза.
— Ладно. Я сделаю так, если так нужно. Но если она попытается снова прочитать мое сознание, я…
Под моими ногами скрипнула ступенька. Они подняли головы и увидели меня.
Нат помрачнел от злости.
— Ты подслушивала?
— Ничего не поделать, — сказала я уязвлено. — Иначе по лестнице не спустишься.
— Тогда ты знаешь, что я работаю с тобой, потому что приходится. Если еще раз прочтешь мои мысли, я за себя не ручаюсь. Если запомнишь это, мы сможем работать вместе.
— Я не хочу снова посещать твое сознание, поверь, — сказала я.
До воцарения мира было далеко, но Пенебригг уже был рад.
— Мы же союзники?
— Да, — холодно сказала я.
Нат ответил таким же тоном:
— Да.
Теперь он вел себя довольно вежливо. Но мы пошли к двери, и я заметила, что он насторожен и держится вдали от меня. Я шагнула вперед, он отпрянул. Я оглядывалась на него, и он отводил взгляд.
Вспышка связи, что была этим утром, пропала окончательно. Если она вообще была.
Я сказала себе, что мне все равно.
* * *
— Быстрее, — прошептал мне Пенебригг, пока мы шли по улице. — Нат присмотрит за нами сзади, пока мы идем впереди.
Мы поспешили, а я задумалась, следил ли за нами Нат, или он просто пытался держаться подальше от меня. Но я знала, что оглядываться не стоит. Лучше делать вид, что я гуляю со стареньким господином, как и сказал Пенебригг. Хотя шагал Пенебригг не так, как подобало его возрасту. Он был таким быстрым, что мне было сложно поспевать за ним, еще и тяжело было дышать из-за едких запахов в воздухе. Водостоки города были полны отходов, грязи, воняло гнилым мясом и гнилыми яблоками.
А еще я вскоре поняла, что тут было и шумно. В ушах звенело от воя собак, визга свиней, стука и скрипа телег. А люди! Они звали, кричали, возмущались, ругались, словно здесь собралась огромная стая чаек и боролась за еду.
Но больше меня поражала не громкость криков, а страх на их лицах. Даже в свете дня они опасались Скаргрейва и тенегримов.
Вскоре и мне стало не по себе. Хотя я знала, что моя одежда делает меня скрытной, мне было тревожно идти открыто. А если меня кто-то схватит? А если найдут рубин… или метку Певчей?
А потом я заметила, что на меня смотрит женщина.
У нее были серебряные волосы, она стояла в переулке, и лицо ее было неподвижным, лишь сияли глаза, глядя на меня. Я поспешила за Пенебриггом, а она вернулась в тень.
Рассказать о ней Пенебриггу? Нет, не стоит так переживать из-за одного взгляда. И ее уже не было видно.
— Почти на месте, милая, — тихо сказал Пенебригг.
Несколько минут спустя — и я была рада, что мы были уже далеко от переулка — он повернул на узкую аллею, где было темнее и тише, чем на других улицах по пути. И здесь было безопаснее, хоть я и не знала, было ли так на самом деле.
Когда мы миновали около десятка домов, Пенебригг повел нас по еще более узкому переулку и кивнул на магазин слева, где потрепанный знак изображал ступку и пестик на сине-черной вывеске.
— Мы на месте.
Я растерянно посмотрела на магазин. Пенебригг говорил, что встреча будет в дом Гэддинга, но это место не было похоже на поместье важного человека. Но сейчас не стоило задавать вопросы, и я безмолвно пересекла порог следом за ним.
Я попала в комнату, что была забита не меньше чердака с диковинками Пенебригга. Ящики и склянки были всюду, выстроились на деревянной стойке и возвышались на маленьких шкафчиках с выдвижными ящиками. На полках были длинные ряды сине-белых китайских ваз, пестиков и ступок, а еще глиняных мисок. В воздухе пахло травами.
Нат закрыл дверь, он все еще шел за нами, и Пенебригг кивнул мужчине с острым носом за стойкой.
— Добрый день, господин аптекарь.
— И очень хороший день, насколько я слышал, — аптекарь с любопытством посмотрел на меня.
Пенебригг быстро сказал:
— Вы еще не знакомы с внучкой моего брата?
— Роджер Харботтл к вашим услугам, — сказал мне мужчина.
— И, конечно, вы знаете моего ученика, — добавил Пенебригг, указав на Ната.
Мужчина кивнул.
— Чем могу помочь?
— Чуток трагаканта, если можно, — сказал Пенебригг, — и немного семян белой камнеломки. О, и у вас есть сироп Крови дракона? — он склонился и подчеркнул последнюю фразу тихим выдохом.
Господин Харботтл нахмурился.
— Насчет последнего — не уверен. Потребуется время для создания свежей микстуры, около часа хотя бы. Но вы можете пока отдохнуть и подождать в комнате ухода. Пройдемте за мной?