Черная роза - читать онлайн книгу. Автор: Eiya Ell cтр.№ 41

—Спасибо вам за все!— слезы катятся по щекам, но я не могу сдерживать их, никогда бы не подумала, что кто-то будет плакать и так переживать за меня, в этом мире.

—Чудом вас спасли!

—Я очень голода и обессилена, можно мне поесть?

—Нельзя, простите ваше величество,— говорит Милана,— ведунья строго настрого приказала ничего не есть три дня. Только пить соки, отвары трав и настойки.

—Три дня?— они вместе кивают и хватаются за уборку, я обессилено закрываю глаза.

—Прости,— произносит Андреас, когда я открываю глаза,— вчера пока проводил ведунью, вернулся, а ты спишь.

—Вчера?

—Да, сейчас уже утро и новый день.

—И я страшно хочу есть!

—Я буду голодать вместе с тобой эти три дня!— говорит Андреас, нежно припадая губами к моим,— ты меня так напугала!

—Прости..

—Я отправил ее в ссылку! Нет пощады для нее, раз она решилась на такое!

—Кого?

—Айрис! Хитрая лгунья! Ловко обвела придурков стражников и попала в комнату!

—Андреас..

—До конца жизни доить ей коров, на севере! Прости меня жизнь моя, если бы я знал, что у нее на уме!

—Главное, все прошло.

Улыбаюсь, не зная, что три дня ада еще впереди.

Андреас крепче обнимает, прижимаясь ко мне всем телом, зарывается в волосы и засыпает. А ко мне сон не идет, с одной стороны голод, с другой неприятные ощущения в животе.

Весь день Андреас проводит со мной, не покидая комнату. Строго контролирует прием отвар и настоек, рекомендованные ведуньей. Сам, как и обещал, не ест, как бы я не уговаривала. Мне это жутко не нравится, но я не могу его заставить.

Я выпутываюсь из его объятий и иду в ванну, умываюсь. Лицо горит, щеки пылают, будто я стою над печкой, греюсь после улицы. Я всегда так делала, раньше у бабули в старом доме.

—Амели…— принц осторожно открывает дверь,— тебе плохо?— встревоженным голосом спрашивает,— болит?

—Нет Андреас, просто немного стало дурно. Зачем ты встал?— я вытираю лицо под пристальным взглядом Андреаса,— иди ложись.

—Я испугался,— он подхватывает меня на руки и несет на кровать,— думал тебе опять плохо.

—Все в порядке,— вру, потому что живот начинает ныть, но еще терпимо.

Андреас укладывает меня на кровать, сам ложиться рядом, не смея меня трогать. Боится навредить прикосновением. Лишь держит за руку и ждет, пока я усну. А сон никак не идет, только боль, которая усиливается. Я сдерживать стон от боли, закрываю глаза и притворяюсь спящей, чтобы Андреас уснул. Мало того, что он голодает из-за меня, так он еще и спать не будет? Нет, я не могу этого допустить, а потому, когда он засыпает, я осторожно встаю, не издавая шума и шороха, выхожу из комнаты. Стража за дверью тут же реагирует и просит вернуться в комнату.

—Как вы мне надоели!— меня чуть не скручивает от боли, а я должна стоять спорить,— завтра пожалуюсь на вас принцу!

—Ваше величество, простите..

—Вас что приставили следить за мной?— я хватаюсь за живот и громко дышу,— выполняйте свою работу! Принца не надо тревожить.

Потихоньку, присаживаясь почти на каждой ступени, чтобы перевести дух, я спускаюсь вниз. Повсюду горят свечи в подсвечниках, хотя никого нет. Я иду по слабо освещенному коридору, в другую сторону. Где никогда не была, пока не слышу голоса. Меня скручивает острой болью и я падаю на пол. От озноба все волосинки на теле встают дыбом, я покрываюсь капельками пота. Когда боль отступает встаю, иду дальше, пока не попадаю в кухню. Где два повара, мужчина и женщина, судя по колпаком на голове, пьют кофе.

Кофе!

Я слышу запах кофе и радуюсь, как ребенок.

Повара же давятся, кашляют и подрываются на ноги.

—Ваше величество?— в один голос спрашивают,— что вы тут делаете?— и женщина прячет кружки под стол.

—Можно мне присесть?— женщина тут же придвигает для меня стул к высокому столу, судя по всему на этом столе ведутся все работы по приготовлению пищи,— сварите мне кофе. Вы же кофе пили?

Они кивают и переглядываются.

—Как вас зовут?

—Елена,— она ставит турку на плиту и засыпает кофе,— а это мой муж Анатолий.

—Рад служить вашему величеству!

—Меня зовут Амелия,— в животе урчит и скручивает, но я терплю, не показывая вида.

—Мы главные повара короля,— говорит Елена, мило улыбаясь,— вам полегчало? Зачем спустились, вам лежать нужно. Попросили бы девочек, они передали, что хотите, мы бы приготовили с удовольствием.

—Я хочу есть, но мне нельзя.

—Вы очень бледная.

—Зачем вы спрятали свои кружки?

—Королева запретила в замке кофе, потому что ей не нравится ее вкус. Она сказала, что это отрава,— говорит Анатолий.

—Отрава?— я смеюсь сквозь слезы, потому что боль усиливается,— я очень люблю кофе, но не знала что в замке он есть.

—Вы же не скажете королеве?— интересуется Елена.

—Если вы будете поить меня этим напитком, нет,— улыбаясь, глядя на серьезные лица поваров,— вы муж и жена?

—Да.

—Вы знаете, кто ест лучше короля?— шучу, не смотря усиливающуюся боль.

—Нет.

—Повар короля!— смех разряжает кухню. Мы немного болтаем, пока я пью горький кофе,— в следующий раз добавь немного сахара,— Елена кивает и протягивает мне сладости,— не знаю можно ли мне карамель, но я попробую. Мм,— запивая кофем,— безумно вкусно.

Елена провожает меня в комнату лично, придерживая под руку. Я принимаю отвар, который оставила ведунья:

—В случае острой боли, немного можно. Только один раз.

На следующий день я жалею о том, что выпила тот отвар. Потому что боль стала невыносимой. И ночью, когда принц уснул, думая, что я сплю, я опять спустилась в кухню. Елена тут же подорвалась с места и помогла сесть на стул.

—С каждым днем болит ужаснее,— тихо плачу.

—Девочка моя,— она глядит мне по волосам и идет заваривать травяной чай,— я слышала, что отрава была очень сильной.

—Я ведь ничего ей не сделала..

—Ваше величество, позвать принца или лекаря?— со страхом в голосе спрашивает Анатолий.

—Не нужно, пусть спят,— я сгибаюсь пополам, сильно держась за живот. Почему мне на кухне чувствуется спокойней, чем в той злосчастной комнате, где я чуть не умерла? Среди простых людей я в своей тарелке.

—Выпейте,— Елена заботливо подносит к губам чашечку с пахучим чаем.

—Елена, если бы ты знала, как я хочу вернутся домой. К себе,— плачу отпивая глоток чая,— мне там никто не желает смерти.