Пленницы судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Анисимов cтр.№ 89

И еще. Александр II, находясь на вершине власти, был убежден, что он, как и каждый человек, может иметь свою, закрытую от всех прочих людей, жизнь, свой, недоступный для других, частный мир. Но в этом-то он как раз заблуждался: ведь всякий правитель живет на виду, и каждый его шаг, жест, слово замечают, обсуждают, превращают в событие, облекают сплетнями. Его связь с Долгорукой, свидания, тайные поездки вместе с ней, встречи за границей и в Крыму быстро стали секретом Полишинеля, вызвали страшное смятение, печаль и возмущение в его собственной, раньше столь дружной семье. Особенно был удручен историей с Долгорукой наследник, цесаревич Александр Александрович. Человек простой, но прямой, честный, добрый, он искренне любил отца, восхищался им и поэтому не смел осуждать поступки государя и батюшки. Одновременно он мучительно переживал за мать, которая чувствовала себя униженной и брошенной. Она якобы сказала в конце жизни: «Я прощаю оскорбления, наносимые мне как императрице. Но я не в силах простить мучений, причиняемых супруге».

Естественно, что в глазах Александра Александровича Долгорукая была главной виновницей всех бед матери и семьи. Как-то раз Долгорукая присутствовала в Петергофском дворце как фрейлина и танцевала на балу. Император Александр не дожидался конца танцев и, когда начался котильон, сел в экипаж. Его провожал наследник Александр Александрович. Затем цесаревич вернулся в зал и между танцующими парами прошел к эстраде, на которой играл оркестр Преображенского полка. Современник пишет: «Несмотря на то, что среди танцующих была и цесаревна Мария Федоровна, он громким голосом крикнул: “Спасибо, преображенцы! Домой!” Танцы резко оборвались. Наследник удалился с цесаревною во внутренние покои, смущенные гости поспешно разъехались».

Вероятно, в этот момент наследник не мог вынести даже мысли, что эта женщина, принесшая им, и особенно матери, столько горя, может тут весело танцевать вместе с порядочными людьми. Этим самым будущий царь показал свое отношение к факту участия в официальных придворных празднествах фаворитки своего отца.

Так уж вышло, что у каждой из этих женщин, неразрывно связанных с Александром, была своя правда. С годами стало очевидно, что княжна Екатерина Долгорукая ради любви к царю навсегда погубила свою репутацию, пожертвовала не только своей светской жизнью с присущими ей забавами и развлечениями, но и вообще лишилась нормальной семейной жизни, естественного общения с людьми. Как писал Александр своей сестре Ольге, «княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений и удовольствий, имеющих обычно быть привлекательными для девушек ее возраста, и посвятила всю свою жизнь любви и заботам обо мне. Не видя буквально ничего, кроме своей единственной сестры, и не вмешиваясь ни в какие дела, несмотря на многочисленные происки тех, кто бесчестно пытался пользоваться ее именем, она живет только для меня, занимается воспитанием наших детей». Многие люди не понимали, как важна для царя связь с этой женщиной и почему он так решительно ее защищает. Попытки коснуться этой болезненной темы Александр II всегда резко пресекал, ибо для него это было грубейшим вмешательством в его личную, как он думал, запретную для всех остальных частную жизнь. Когда один из его ближайших сподвижников начальник всесильного III Отделения граф Петр Шувалов позволил себе сказать: «Но я справлюсь с этой девчонкой!», то император, узнавший об этих словах, тотчас отправил Шувалова подальше от Петербурга, посланником в Англию. В другой раз, когда в Крыму обычно послушная его воле невестка великая княгиня Мария Федоровна (жена сына Александра) взбунтовалась и запретила своим детям играть с детьми императора и Екатерины, государь был так разгневан на невестку, что все присутствовавшие замерли от ужаса. Это был гнев Зевса-Громовержца!

В апреле 1872 года Екатерина родила в Зимнем дворце сына Георгия, а следом, в 1873 году, дочь Ольгу. Рождение детей было для Долгорукой и радостью и печалью: отец любил их, часто играл с ними, но ведь они оставались официально бастардами. При этом Александр гордился сыном, говорил, что в этом мальчике много русской крови — такая редкость для Романовых! Но в 1874 году статус бастардов — Георгия и родившейся после него Ольги — резко переменился. В указе императора Сенату (понятно, что скрыть такой государственный акт невозможно!) от 11 июля 1874 года было сказано: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне даруем Мы права, присущие дворянству и возводим в княжеское достоинство с титулом светлейших». Фамилия была придумана, происходила от второго имени Георгия — Юрий. Позже, в 1876 году, родился Борис, умерший в младенчестве, и, наконец, дочь Екатерина (в 1877 году).

Сама же Долгорукая стала княгиней Юрьевской только после того, как весной 20 мая 1880 года умерла Мария Александровна. Бесспорно, супруг был жесток и даже бессердечен с ней до конца. Даже в последние дни жизни Марии Александровны, когда она уже не вставала и всем было видно, что она умирает, Александр тем не менее каждый вечер покидал дворец и уезжал ночевать в Царское Село, где ждала его Долгорукая и дети. В одну из таких ночей Мария Александровна так тихо ушла из жизни, что этого даже не заметила задремавшая у ее постели сиделка. Императрица как будто чувствовала, что муж только и ждет ее смерти, чтобы узаконить свои отношения с Долгорукой. Так это и было. Брак с Марией Александровной казался императору тюрьмой. Уже после венчания с Екатериной он сказал: «О, как долго я ждал этого дня. Четырнадцать лет. Что за пытка! Я не мог ее больше выносить, у меня все время было чувство, что сердце не выдержит более этой тяжести». 6 июля 1880 года, когда еще не закончился сорокадневный траур, государь обвенчался с Долгорукой в Царском Селе. Попытка министра двора графа Адлерберга возразить государю, перенести обручение на более поздний срок была нетерпеливо прервана самодержцем — он ждал четырнадцать лет и теперь не будет ждать ни одного дня! Как и в своих отношениях с Марией Александровной, которая для него была в тягость, но с которой он жил-таки под одной крышей, в отношениях с Екатериной император не был последователен: с одной стороны, он так спешил узаконить перед Богом свой брак, что пренебрег церковным сорокадневным траурным обычаем, но при этом венчался тайно, в присутствии всего лишь нескольких человек (среди них не было ни наследника престола, ни его жены), будто стыдился своего поступка. Согласно акту от 6 июля 1880 года, «в походной церкви Царскосельского дворца Его Величество император Всероссийский Александр Николаевич соизволил вторично вступить в законный брак с фрейлиной княжной Екатериной Михайловной Долгорукой». Есть и другая странность: в тот же день он подписал указ Сенату о присвоении княжне Долгорукой в связи со вступлением в брак имени «княжны Юрьевской с титулом светлейшей». Зачем это? Ведь она вступала в законный брак с императором и становилась не Юрьевской, а некоронованной, но женой государя из рода Романовых? Лишь потом, через десять дней царь открыл тайну руководителю своего правительства Лорис-Меликову, да и то под давлением обстоятельств: «Лучше других ты знаешь, что жизнь моя подвергается постоянной опасности. Я могу быть завтра убит. Когда меня больше не будет, не покидай этих столь дорогих для меня лиц. Я надеюсь на тебя, Михаил Тариелович». Впрочем, возможно, император хотел сохранить свой брак в тайне до момента предполагаемой коронации Екатерины: он приказал в придворном ведомстве навести исторические справки о порядке и обстоятельствах коронования Петром Великим своей жены Екатерины Алексеевны в мае 1724 года — это был последний случай, когда правящий самодержец короновал свою супругу.