Пленницы судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Анисимов cтр.№ 86

Она нашла выход, который отвечал ее давним устремлениям: в 1865 году тридцатишестилетняя Анна Федоровна вышла замуж за известного славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, с которым уже давно вела высокоидейную, а потом и любовную переписку, и уехала к мужу в Москву — тогдашнюю столицу славянофильства. Этот поворот в жизни Тютчевой оказался самым решительным. Нельзя сказать, что она порвала с двором — царские дети ее любили и не забывали. Да и она писала им пространные письма, стремясь повлиять на юные умы в славянофильском духе. Но все-таки жизнь уводила Анну Федоровну все дальше и дальше от двора. Она погрузилась в атмосферу московских дискуссий о будущем России, стала идейной сподвижницей мужа — в то время популярного лидера славянофилов, издателя газеты «День». Да и сама Тютчева как полемист не уступала своему супругу, за что получила прозвище «неумолимой громовержицы». В 1878 году супруги даже пострадали: за резкое выступление И. С. Аксакова в Славянском комитете по поводу «предательского» (по отношению к балканским славянам) Берлинского конгресса, которым закончилась русско-турецкая война 1877 — 1878 годов, власти сослали Аксаковых в ссылку, правда, недалеко — в подмосковное имение, и ненадолго — при дворе еще помнили «Ерша». Тем не менее отношения с императрицей расстроились окончательно, исчезла даже память о прежней, такой теплой и искренней дружбе...

В начале 1886 года скончался Иван Сергеевич. Потеря его оказалась для Тютчевой невосполнимой. Она занялась тем, чему обычно посвящают себя верные вдовы-сподвижницы: приводила в порядок архив супруга и публиковала его сочинения и переписку. Но в августе 1889 года Анна Федоровна умерла и сама...

Рождение великой княжны Марии 6 августа 1819 года ее отец — великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) — поначалу признавал нелепой ошибкой природы. Ведь первым в его семье с Александрой Федоровной родился сын Александр (1818), а следом, по мысли Николая, должен был появиться на свет, конечно, второй сын, и имя его — Константин. Ведь так было у батюшки императора Павла I и матушки императрицы Марии Федоровны!

Но природе не прикажешь. После Марии (Мэри) родилась еще одна девица — Ольга (1822), в 1825 году — вновь особа женского пола — Александра, и только потом наконец-то пошли мальчики, которым давались имена братьев Николая в той же последовательности: Константин, Николай, Михаил.

Тем временем старшая дочь Николая цвела как майский цветок. Отец ее не долго сетовал на ошибку природы и всем сердцем полюбил Мэри — таким стало ее семейное имя. Вообще император Николай I любил детей, и они отвечали взаимностью этому доброму гиганту. У Николая Павловича был природный педагогический дар, основанный на искренней доброте. С детьми он всегда находил общий язык, порой самозабвенно играл. Как вспоминал воспитанник Гатчинского сиротского института, как-то раз царь, очаровавший детей своей добротой, позволил шумной, гогочущей толпе расшалившихся воспитанников вынести себя, огромного и могучего богатыря, на руках из подъезда института и посадить в сани. И тут один из мальчиков, вероятно на пари, ущипнул самодержца сзади — Николай только погрозил шалуну пальцем.

Мэри росла живым, непоседливым ребенком, склонным к проказам. Однажды царю доложили, что пятилетняя великая княжна... пристает к часовым — гвардейцам, стоявшим на постах возле Екатерининского дворца в Царском Селе. Оказывается, она обожала, когда часовые отдавали ей честь, что без ее родителей они, естественно, не делали. И тогда Мэри повадилась подбегать к часовому с апельсином в руках. Приседая перед ним в книксене, девочка тонким голоском просила: «Миленький солдат! Сделайте мне честь, а я подарю вам апельсин». Естественно, Сердце гвардейца таяло, и он, несмотря на строжайший устав (ведь это время Николая I!), брал ружье на караул. Современник писал: «Слишком хорошенькая, слишком остроумная, чтобы не вызывать неудовольствия своих учителей, она могла бы... преодолеть все препятствия и быстро наверстать потерянное» в учебе, но так и не сделала этого, словом, училась плохо.

Шли годы, дочери выросли, и явление в обществе красивейшей царственной четы Николая и Александры Федоровны вызывало всеобщей восторг, ибо за ним следовали три дочери: Мария, Ольга, Александра — одна краше другой, с лицами мадонн Возрождения, изящные, грациозные. Они были дружны и любили друг друга. Ольга так писала о Марии: «Ее особого рода красота соединяла строгость классического лица и живую мимику. Лоб, нос, рот были абсолютно правильны, плечи и грудь прекрасно развиты, талия так тонка, что ее мог обвить обруч ее греческой прически». При этом дети в императорской семье (в том числе и девочки) воспитывались в спартанской простоте, «без телячьих нежностей», не были избалованными — эта традиция, кстати, сохранялась в семье Романовых до конца. У детей был самый простой стол, жесткие постели, скромная одежда, их приучали к самоограничению, дисциплине, уважению к другим людям. Придворные вспоминали случай, происшедший во время приема Николаем I и Александрой Федоровной какого-то дородного сановника. В это время расшалившийся великий князь Константин Николаевич вдруг выхватил стул из-под гостя, и тот рухнул на пол. Тогда император Всероссийский встал, попросил подняться жену и сказал потерпевшему: «Просим прощения, что мы плохо воспитали своего сына!» Для мальчика это стало уроком на всю жизнь.

Наступило время дочерям Николая Павловича подыскивать за границей хорошие партии. Так уж получилось, что почти всегда замужество дочерей Романовых было связано с неминуемой разлукой. Обычно после долгих поисков находили подходящую кандидатуру, тщательно изучали ее, а потом намеченного принца приглашали в Петербург на смотрины. Если он подходил, следовало лестное ему предложение, играли пышную свадьбу, а потом — расставание, подчас навсегда, с родными. Так произошло с Ольгой и Александрой, но не с Марией. Ей нашли иностранного жениха... в России.

В 1837 году на маневры в Красное Село от баварского короля Людовика приехал его племянник герцог Лихтебергский. Его звали Максимилиан Евгений Иосиф Август Наполеон. Упоминание имени Наполеона в имени герцога отражало дальнее родство с великим императором: Максимилиан был лишь сыном пасынка Наполеона, вице-короля Италийского Евгения Богарне — ведь супруга Наполеона Жозефина до брака с Наполеоном была замужем за Александром Богарне. Словом, герцог был не царского рода, хотя сам Евгений Богарне был славным воином, маршалом Франции. Это он в 1812 году, после поспешного отъезда Наполеона, выводил остатки Великой армии из России. Сын же его породнился с Романовыми. Макс сразу же понравился Мэри и императорской чете своим мужественным видом, обходительностью, умом, что для женихов русских великих княжон не было особенно характерно — многие из них не выдерживали придирчивого экзамена при церемонном русском дворе. Сразу же было видно, что Макс — личность яркая и утонченная. Писатель Владимир Соллогуб вспоминал: «Мне не приходилось встречать человека с таким обширным и точным чутьем всего благородного и прекрасного». Забегая вперед, отметим, что назначение Максимилиана президентом Академии художеств не было случайным или ошибочным.