Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Прусская cтр.№ 28

Как уже отмечалось, на страницах Courrier de l’Égypte встречается множество упоминаний различных племен и присущих им привычек и особенностей. В № 16 от 24 брюмера VII года (14 ноября 1798 г.) описываются «племена арабов, обитающие в горах Синая и эль-Тара [Джебель ат-Тур]». Они приехали в Каир по торговым делам и, настороженно относясь к французам, расположили свой караван в месте неудобном, далеком от воды и оживленных городских кварталов. Когда же Бонапарт предложил им более выгодное место размещения, они отказались, сказав, что «это не в их правилах». По мнению автора заметки, «этот единственный ответ может хорошо выразить недоверие, к которому беи их приучили, постоянно нарушая свое слово». Французы же в этой заметке изображены благодетелями, обеспечивающими спокойствие Египта.

В той же статье говорится об удивлении арабов, увидевших диковинные для них вещи, которые были вполне обыденными для французов. Так, помимо часов, которые вызвали восхищение, большое впечатление на вождя племени произвела миниатюра на шкатулке, рассматривая которую он восклицал: «Йа аллах!» (О боже!). Авторы описывают и одежду этих племен, причем подчеркивают ее неудобство по сравнению с европейской, при всей ее живописности: «Их одежда убога. Она состоит из полос материи, небрежно сшитых между собой таким манером, что образуют некое подобие рубашки из грубой ткани, доходящей до колен и стянутой в талии поясом. Самые богатые добавляют к этому облачению еще кусок ткани, выполняющий функции плаща. Дважды обернутый вокруг плеча он ниспадает на другую руку. Облаченные подобным образом и заметные издалека, они имеют достаточно живописную внешность. Не думаю, что художники, уже с давних пор желающие, чтобы нация имела такой костюм, в котором люди походили бы на манекенов, не отдали бы предпочтения этой одежде перед европейской. Но она так плотно окутывает человека, столь тяжела и в то же время так мало обеспечивает ему соприкосновение с воздухом, что совершенно несовместима с температурами Европы и с подвижностью, необходимой для работы, занятий искусством и военных упражнений». Сразу после этого пассажа авторы делают вывод о том, что «французская одежда скроена, чтобы дать свободу действий, а восточная позволяет совершать только медленные и размеренные движения», подчеркивая, что французская не только удобна, но и изящна и, несомненно, превосходит восточную.

Обычаи арабов Синая описаны и в № 90 от 6 фримера IX года (27 ноября 1800 г.), где приводится письмо члена комиссии по наукам и искусствам минеролога М. Розьера, который путешествовал с их караваном. Розьера удивляет то, как размещаются эти арабы во время стоянки: «Все племена и даже отдельные части этих племен разбивали лагери обособленно, каждый лагерь подразделялся на маленькие отряды из семи-восьми арабов, располагавшиеся вокруг огня, и занятые все вместе приготовлением того, что было им нужно, дабы идти до [следующей] остановки в понедельник». Несомненно, француза поразила эта общность. Отмечается, что приготовление хлеба является для них главным делом во время стоянки, поскольку они питаются только им и бобами во время путешествия. Розьер отмечает, что арабы этих племен «мало привязаны к обрядам религии мусульман, многие из них не знают Коран и даже имя Магомета; хотя, возможно, при более близком знакомстве мы бы могли обнаружить у них какие-либо тайные познания». Он подробно описывает их простую одежду («они почти все одинаково одеты и вооружены: главный предмет их облачения - длинное и очень широкое платье с вырезом впереди и без рукавов, лишь со сделанными у плеч отверстиями, через которые просовываются руки») и обувь («их обувь состоит из куска кожи буйвола, которой они грубо придают форму подошвы и которую привязывают к ноге двумя маленькими ремешками»), а также отмечает, что они очень доброжелательны по отношению к французам. Автор также всячески подчеркивает, что эти племена благодарны Бонапарту и французам за обеспечение безопасности их торговли.

Любопытно описание церемонии заключения мира у арабов. В № 21 от 25 фримера VII года (15 декабря 1798 г.) рассказывается о перемирии между одним из арабских племен и французами. Когда договоренность о мире была достигнута, и французы пригласили шейха племени на обед, он преподнес Бонапарту хлеб, от которого отломил кусочек и съел. По словам автора заметки, «этот акт рассматривается арабами как согласие на мир и гарантия искренности. Мы отметили торжественность, с которой он говорил и действовал на протяжении всего времени, пока выполнял свою дипломатическую миссию, и его быстрый переход к обычной манере общения, как только он получил гарантии мира. Немецкий советник, который имел честь представлять в Регенсбурге дюжину князей Священной Римской империи, не был большим формалистом [в соблюдении церемоний], чем этот бедуин».

По-видимому, случай с этим же шейхом описывается в № 116, где речь идет о перемирии Бонапарта и шейха племени арабов, закрепленном обрядом с хлебом. В этом пассаже отмечается, что шейх сел за стол с французами и пользовался ножом и вилкой, и, хотя он был мало приучен к такой манере есть, это ни разу не вызвало у него затруднений. Здесь же отмечается большое уважение египтян к хлебу и соли и сообщается, что «они клянутся друг другу в верной дружбе хлебом и солью».

В № 41 от 30 вандемьера VIII года (22 октября 1799 г.) описывается другое племя арабов, обитающее в Вади-Натрун. Это «пастушье доброжелательное племя», по мнению Андреосси, впечатления которого и приводятся в этом выпуске газеты, «наиболее полно сохранило обычаи древности: это просто пастухи, которые не хотят ничего выращивать. Их мягкие нравы несут на себе отпечаток жизни, которую они ведут: им не ведомы бури страстей, за исключением, однако, любви, которая во всех странах и особенно у восточных людей, столь тесно граничит с ревностью. Зачастую она их доводит до весьма жестоких крайностей». В качестве примера рассказывается история уважаемого старика, у которого много лет назад сын был убит другим мужчиной из ревности.

В № 110 от 20 жерминаля IX года (10 апреля 1801 г.) помещен отрывок из заметки инженера Ж.-М. Дюбуа-Айме об одной из долин около Кусейра , рассказывающий о кочевом племени Аббабдех. Сообщается, что члены племени носят длинные волосы, не надевают тюрбанов, их кожа очень темная, по религии они мусульмане, но обрядов не соблюдают, а их родной язык не арабский, а какой-то другой. Дюбуа-Айме отмечает, что это племя воинов, презирающих земледельцев, что они ездят исключительно на верблюдах и зачастую вступают в схватки с другим племенем. Он отмечает, что среди Аббабдех царит равенство, поскольку он видел, как простой член племени спорил с шейхом, и описывает их обычай хоронить умерших, покрывая их тела камнями. Дюбуа-Айме делает предположение, что это племя происходит от древних кочевников, которые владели этими землями в далекие времена и которых описывали еще древние авторы, поскольку у этих кочевников был тот же обычай захоронения. Вообще, как видно, во многих пассажах Courrier de l'Égypte подчеркивается, что обычаи современных жителей Египта берут свое начало еще в глубокой древности.

При описании нравов в Décade Égyptienne также обращается внимание на древность обычаев современных египтян и преемственность между ними и их предками. Так, в заметке про путешествие по западному берегу Нила от Каира до Асьюта, В. P. М. Серезоль отмечает, что «догмы древних египтян, которые хотели, чтобы жизнь была ничем иным, как переходом в долгое будущее существование, сном, который вел к вечному пробуждению, кажется, сохранились и у их потомков» . В письме генерала-адъютанта Л. Ж. В. Жюльена де Бидона члену Института Египта Э. Жоффруа Сент-Илеру, автор сообщает о том, как французские войска захватили одного из местных жителей, сочтя его шпионом мамлюков . Чтобы доказать свою невиновность, египтянин поднял полы одежды и взял в руки свой пенис - что являлось символом клятвы в невиновности. «Его физиономия, казалось бы, говорила мне - после этой страшной клятвы, которую я принес, чтобы доказать вам свою невиновность, перестаньте же сомневаться! - комментирует Жюльен и проводит параллель с древними временами, - его жест напомнил мне, что во времена Авраама клялись в правдивости своих слов, возлагая руку на детородные органы» . Более того, Жульен, по-видимому, считает, что египтяне не просто сохранили обычаи древности, но и остались на том же уровне развития, что в древности: «Чем больше мы изучаем нравы этих полудиких (курсив мой. - Е. П.) людей, тем понятнее становится история Ветхого завета: те события, что рассматривались некоторыми европейцами как невероятные, поскольку были для них всего лишь нелепицей, получают простое объяснение, и герои Моисея обретают свою истинную значимость» .