Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ивонина cтр.№ 32

Министерство Мальборо-Годолфина считается уникальным в английской истории в связи с двойной природой лидерства. В этом «дуумвирате» Мальборо играл первую скрипку и пристально следил за ходом внутренних дел, нередко совершая наезды с континента. Осень и начало зимы герцог обычно проводил в переговорах с союзными дипломатами и планировал военные операции, а весной уже в них участвовал. Правда, его военно-политические обязанности в Европе делали невозможным активную роль в Тайном совете, и текущие дела были на Годолфине. Лорд Сидней слыл самым опытным администратором, знал все ходы и выходы при дворе, и его внутриполитические возможности были шире, чем у Мальборо. Фактически лорд-канцлер отвечал за общее управление страной, за финансирование войны и проведение в палате общин актов, которые эта война требовала. Годолфин умело осуществлял связь между Кабинетом министров, парламентом и короной, но консультации с Мальборо были для него самым важным элементом процесса принятия решений. Между ними существовала постоянная переписка, которая в настоящее время издана почти в полном объеме. Ее содержание говорит о том, что они были не только политическими соратниками и родственниками, но и настоящими друзьями. Годолфин был также личным другом Сары, точнее, чем-то вроде отца-исповедника. Он, как говорила герцогиня Мальборо, умел «лить бальзам на душу».

В политике ничего не идет накатанным путем. Во время первых военных кампаний на континенте государственный секретарь Южного департамента ^[17] лорд Ноттингем выступал против войны. Он, лорд Рочестер и их сторонники — крайние тори — желали свергнуть коалиционное правительство Годолфина. Поэтому, возвратившись в 1703 году с полей сражений, Мальборо настоял на формировании министерства, которое могло обеспечить ему финансовую и моральную поддержку.

В начале следующего года Анна, подписав отставку Ноттингема, утвердила государственным секретарем Южного департамента сэра Чарльза Хеджа, а Северного департамента — Роберта Харли, позже спикера палаты общин, непревзойденного интригана, умевшего в своих интересах находить общий язык с любыми политическими оппонентами. В то время этот подающий надежды политик позиционировал себя как сторонник Мальборо. Годолфин укрепил свои позиции, а Харли обеспечил приход в правительство в качестве военного министра своего протеже — 26-летнего Генри Сент-Джона, в будущем виконта Болингброка, знаменитого английского просветителя, автора всемирно известных «Писем об изучении и пользе истории». Как военный министр, тори Сент-Джон вместе с Годолфином, Мальборо и Харли вершил судьбу Англии в годы войны, удивляя всех сочетанием образованности и интеллекта с даром администратора и огромной работоспособностью. После знакомства с Сент-Джоном Свифт составил о нем такое мнение: «…Величайший молодой человек из всех, кого я только знал: ум, способности, красота, быстрота восприятия, образованность и превосходный вкус, лучший оратор в палате общин». Мальборо ценил способности молодого политика, помогавшего ему в разработке военных операций, — кто мог знать, что этим неординарным людям предстоит в недалеком будущем скрестить шпаги политической вражды?

Широкомасштабные военные действия в Европе до 1704 года не приносили Англии и ее союзникам успехов, сопоставимых с затратами на ведение войны. Да и внутри коалиции не все было ладно. Великий пенсионарий Хейнсиус подозревал англичан в том, что они ограничивают свое участие в операциях на континенте, и надо признать, волновался он не зря: многие тори не желали, чтобы Британия «принципиально» боролась во Фландрии или в Германии — они считали это задачей голландских и немецких союзников. По их мнению, англичане прежде всего должны были атаковать испанские колонии, что сулило значительные выгоды.

Мальборо прикладывал большие усилия, чтобы успокоить голландцев. Накануне кампании 1702 года он писал великому пенсионарию: «Вы увидите, насколько я джентльмен не только внешне, и, как джентльмен, я обещаю действовать в интересах Генеральных штатов».

Мальборо-дипломат ни в чем не уступал Мальборо-полководцу, он дополнял, а иногда и превосходил его. Чтобы эффективно руководить разношерстной коалицией в экстремальных условиях, он использовал лесть и обман в одних случаях, придирки и угрозы в других. Назначить его главнокомандующим союзными войсками было гениальным решением покойного короля Вильгельма. Как в будущем отметит лорд Болингброк, «Мальборо встал во главе армии и фактически во главе конфедерации, в которой он, новый и частный человек… приобрел благодаря своим достоинствам и умелому руководству более решающее влияние, чем то, каким обладал король Вильгельм благодаря высокому рождению, признанному авторитету и даже короне Великобритании. Не только более сплоченным и целостным стал огромный механизм Великого союза… все театры военных действий пришли в энергичное движение. Все те, на которые он являлся лично, и многие из тех, где он выступал… как вдохновитель, были свидетелями поистине триумфальных успехов». Подобно Кромвелю, с которым Мальборо не раз сравнивали, он обладал исключительной военной интуицией, позволявшей побеждать превосходящие силы противника.

В начале первой кампании на континенте 1702 года Мальборо располагал реальной властью только над английскими полками. Голландцы и немцы имели своих честолюбивых командиров, не желавших попасть под полный контроль англичан. Согласовывать действия было сложно, и герцог настаивал в Гааге на своем общем командовании объединенными силами, которые он предполагал перебросить на Нижний Рейн. Голландцы же прежде всего хотели защищать свою территорию, поскольку французский маршал Буффлер расположился с большой армией вблизи ее границ. Леопольд, к неудовольствию Англии и Голландии, основное внимание уделял итальянскому фронту.

Первые три года войны были отмечены несомненным французским превосходством. В Италии положение изменилось, когда туда прибыли испанский король Филипп V и французский командующий герцог Вандом с солидной армией. Вандом в течение следующих четырех лет будет собирать здесь лавры побед. В Нидерландах маршал Буффлер в июне 1702 года стремительно продвинулся до Нимвегена, а в ноябре того же года Людовик XIV утвердил Макса Эммануэля Баварского наместником (штатгальтером) Испанских Нидерландов.

8 сентября 1702 года Макс Эммануэль начал военные действия в Южной Германии, осадив Ульм и один за другим взяв Ленинген, Диллинген и Мемминген. Леопольд отреагировал на его действия мандатом, в котором отмечалось нарушение им вследствие нападения на имперские земли условий Вестфальского мира и общественного порядка в Империи. Курфюрст и его люди, «потерявшие честь и презревшие долг», объявлялись вне закона — ведь поход Макса Эммануэля начался еще до официального объявления Империей войны Франции на рейхстаге в Регенсбурге 6 октября того же года.