Великая война. 1914–1918 - читать онлайн книгу. Автор: Джон Киган cтр.№ 113

Отречение царя оставило Россию без главы государства, поскольку великий князь Михаил от престола тоже отказался. Революция быстро лишила страну и государственного аппарата — по соглашению, подписанному 3 марта комитетом Думы и исполкомом Петроградского Совета, все губернаторы, наделенные административными полномочиями, отправлялись в отставку, а полиция и жандармерия, инструменты их власти, распускались. За пределами столицы оставались только местные органы власти, или земства, — окружные советы, состоявшие из уважаемых и богатых людей, но они не имели ни опыта, ни полномочий, ни средств для исполнения распоряжений Временного правительства. Впрочем, в любом случае на его решения мог наложить вето исполком Петроградского Совета, который объявил военные, дипломатические и большинство экономических вопросов своей прерогативой, оставив правительству только принятие законов, гарантировавших права и свободы населения ^[548].

В одном оба органа власти были безусловно согласны друг с другом: война должна продолжаться. Мотивы у них, правда, оказались разные: у Временного правительства в основном престиж державы, а у исполкома и стоящих за ним Советов — защита революции. Советы продолжали клеймить войну как чудовищную, империалистическую, но в то же время опасались, что поражение от Германии чревато контрреволюцией, поэтому воззвание «К народам всего мира», подписанное 15 марта, призывало эти самые народы к совместным решительным выступлениям против своих правящих классов. В то же время армию через Советы солдатских депутатов агитировали продолжить борьбу против «штыков завоевателей» и «иностранной военной силы» ^[549].

Солдаты, ставшие на защиту народной революции, вновь обрели желание сражаться, казалось бы навсегда утраченное зимой 1916 года. «В первые недели [Февральской революции] солдатские массы в Петрограде не только не стали бы слушать разговоры о мире, но и не позволили бы произнести эти слова». Петиции солдат Временному правительству и Петроградскому Совету указывали, что сторонников немедленного мира они были склонны считать приспешниками кайзера ^[550]. Из всех групп социалистов, представленных в исполкоме, за немедленный мир выступали только большевики, однако они проявляли осторожность и не выдвигали данное требование. Впрочем, большевики и не могли этого сделать, поскольку все их руководители — Троцкий, Бухарин и Ленин — находились в эмиграции.

Возобновление военных действий требовало лидера, но ни в исполкоме, ни во Временном правительстве такого не нашлось. Члены исполкома были интеллектуалами-социалистами, а председатель Временного правительства князь Георгий Львов — благодушным популистом. Социалисты, одержимые абстрактными политическими идеями, не понимали практических сторон дела и не хотели ими заниматься. Львов придерживался благородных, но безнадежно нереалистичных взглядов на способность народа определять собственное будущее. Большевики прекрасно знали, чего они хотят, но их влияние было незначительным из-за возродившейся воинственности масс. В этих обстоятельствах руководство неизбежно должно было перейти к энергичному человеку. Такой лидер появился в лице Александра Керенского, чьи нехарактерное для социалиста стремление к власти и безупречная репутация позволили сочетать членство в исполкоме с министерским портфелем, а также пользоваться горячей поддержкой рядовых членов Совета. Сначала Керенский был назначен министром юстиции, в мае (в апреле по юлианскому календарю, который Временное правительство отменило) стал военным министром и тут же затеял чистку среди высшего командования армии, которое, по его мнению, было охвачено пораженческими настроениями. Самый успешный из полководцев Первой мировой войны, Брусилов, занял должность начальника Генерального штаба, а эмиссары Керенского отправились на фронт с заданием поднять боевой дух рядовых солдат.

В первые дни после Февральской революции петроградский гарнизон был полон решимости продолжать войну. Солдаты подавали петиции и устраивали демонстрации под лозугами «Война за свободу до победы!», прекрасно при этом понимая, что рисковать жизнью им не придется: седьмой из восьми пунктов знаменитого приказа исполкома № 1, упразднявшего губернаторство и полицию, гласил, что военные формирования, принявшие сторону революции, не могут быть отправлены на передовую. Фронтовики, с восторгом встречавшие военного министра во время его инспекционных поездок, с меньшим энтузиазмом восприняли так называемое наступление Керенского, которое началось в июне 1917 года, имело своей целью изгнание «иностранной военной силы» и пользовалось большой поддержкой в тылу. Генерал Абрам Драгомиров, командующий 5-й армией, сообщал о тревожных признаках: «Находясь в резерве, полки заявляют о готовности сражаться до полной победы, но затем отказываются возвращаться в окопы» ^[551]. Тем не менее 18 июня после двухдневной артиллерийской подготовки наступление Керенского началось — против австрийцев на юге, с направлением на Лемберг, бывший средоточием боев в 1914–1915 годах и целью Брусиловского прорыва прошлым летом. В центре и на севере были нанесены вспомогательные удары. Два дня наступление развивалось успешно, русские продвинулись на несколько километров. Затем передовые части решили, что выполнили свою задачу. Они отказались идти вперед, а резервы — сменить их. Началось массовое дезертирство. С фронта бежали тысячи солдат. В тылу повсеместно шли грабежи, было все больше случаев насилия. Немцы, знавшие обо всем этом, контратаковали силами переброшенных с запада дивизий, совместно с австрийцами вернули оставленную территорию и продвинулись дальше, отбросив русских к реке Збруч на румынской границе. Румыны, попытавшиеся присоединиться к наступлению русских из своего уцелевшего анклава к северу от Дуная, тоже потерпели поражение.

Одновременно с катастрофой на фронте усиливалась опасность для самой революции в тылу. Люди, свергнувшие монархию, по российским политическим меркам не были экстремистами. Это определение подходило лишь к большевистскому крылу социал-демократической партии, лидеры которого в феврале в Петрограде отсутствовали. Ленин был в Цюрихе, а Бухарин и Троцкий, в то время еще не присоединившийся к фракции большевиков, в Нью-Йорке. В апреле, однако, все они вернулись, причем Ленину помогло правительство Германии. Немцы воспользовались шансом ослабить решимость России продолжать войну, переправив лидеров движения за мир в раздираемую противоречиями столицу, и организовали их переезд из Швейцарии в Швецию в знаменитом «пломбированном вагоне». Из Стокгольма Ленин с соратниками направились в Петроград. Там их радостно приветствовали не только местные большевики, но и представители исполкома Петроградского Совета. Сразу после прибытия Ленин выступил на митинге большевиков, где вкратце обозначил свою программу: никакого сотрудничества с Временным правительством, национализация банков и собственности, в том числе земли, роспуск армии и замена ее народной милицией, выход из войны. Тогда же прозвучал лозунг «Вся власть Советам!», означавший, что он уже планировал поставить власть под контроль большевиков ^[552].