Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 35

Иногда военная необходимость вынуждала действовать быстро и тайно. В таком случае всю ответственность на себя брала исполнительная власть в лице эфоров. В Спарте подобный случай произошел в 419 г., когда спартанская армия во главе с царем Аписом отправилась в поход против Аргоса, и, как уверяет Фукидид (V. 54. 1), «никто не знал, куда они идут». По-видимому, в данном случае не только не проконсультировались с союзниками, но даже не получили формального согласия апеллы на это военное предприятие. Набор в войско и назначение Агиса командующим, по-видимому, были произведены эфорами сообща с герусией.

Но, если ситуация была не экстраординарной, главнокомандующего назначала апелла. Это следует из используемой иногда Ксенофонтом полной формулы для такого рода решений: «Эфоры объявили набор, а город (ή πόλις) назначил главнокомандующего» (Hell. IV. 2. 9; VI. 4. 17; 5. 10). Под «городом» Ксенофонт, конечно, имел в виду все спартанское гражданство, выражающее свою волю на народных собраниях.

Во время войны коллегия эфоров поддерживала постоянную связь с армейскими и флотскими командирами (Thuc. VIII. II. 3; Xen. Hell. III. 1. 1; 1. 7; 2. 6; 2. 12; 5. 6; V. 1. 1; Plut. Ages. 17) и регулярно посылала им поручения и приказы, вероятно, по древнему способу, с помощью скиталы ^[114] (Thuc. I. 131. 1; Xen. Hell. III. 3. 9; V. 2. 34). В действующую армию эфоры часто направляли письма, порицающие или хвалящие поведение как главнокомандующего, так и рядовых воинов. Эти послания в обязательном порядке зачитывались всему войску (Xen. Hell. III. 2.6). Таким образом, эфоры осуществляли постоянный контроль над действующей армией и ее руководителями и имели самые широкие полномочия в принятии решений. Резолюция народного собрания, по-видимому, требовалась только при назначении или, наоборот, отстранении царей и других главнокомандующих от руководства армией или флотом. Правда, в источниках апелла, как правило, не упоминается. Так, согласно Плутарху (Ages. 28), эфоры послали царю Клеомброту приказ выступить в поход против фиванцев, а из сообщения Ксенофонта следует, что этот приказ покоился на решении народного собрания (Hell. VI. 4. 3). Плутарх рассказывает, что эфоры отозвали Агесилая из Малой Азии в Грецию, «приказывая прийти на помощь своим согражданам» (Ages. IS). Но такое решение могло принять только народное собрание, которое ранее послало царя с войском в Азию для борьбы с персами (Xen. Hell. III. 1. 4; 4. 2; IV. 2. 1).

Хотя эфоры были сугубо гражданскими магистратами, тем не менее их присутствие в армии во время заграничных походов, по-видимому, было обязательным. Обычай посылать в действующую армию эфоров ведет свое начало еще от эпохи Греко-персидских войн (Her. IX. 76). Количество эфоров при этом не оговаривалось, но чаще всего при царе был только один эфор. Скандалы, связанные с совместным получением взяток царями и сопровождавшими их эфорами, вынудили спартанские власти изменить существовавший ранее порядок. По сообщению Фукидида, это произошло вскоре после судебного процесса над Агисом II и его советником-эфором. «Лакедемоняне, — пишет Фукидид, — приняли по этому случаю постановление, какого еще никогда не было у них: они приставили к царю десять спартиатов советниками…» (V. 63. 4). Руководство спартанской армией теперь стало осуществляться коллегиально, что априори затрудняло сговор между царем и его сильно увеличенным штабом. К концу Пелопоннесской войны, как видно из сообщений Ксенофонта, каждого спартанского царя кроме советников стало сопровождать уже два эфора вместо прежнего одного (Lac. pol. 13. 5; Hell. II. 4. 36). Решение увеличить присутствие эфоров в армии с одного до двух выглядит как очередная превентивная мера, острием своим направленная на предотвращение коррупции в армии.

Судебные и карательные функции эфоров

С внешнеполитическими функциями эфоры сочетали руководство всей внутренней политикой государства. Они, по сути дела, возглавляли верховный суд Спарты. Причем отсутствие писаных законов предоставляло им широкое поле для интерпретации в нужном им направлении любых судебных казусов. В этом уже сказывается радикально иной, чем в Афинах, характер спартанской судебной системы. Судебные функции эфоров были, по сути дела, недифференцированными. Судя по краткой реплике Аристотеля, в их ведении находились все гражданские дела. Их гражданская юрисдикция развилась из их цензорских и полицейских функций, а именно из наблюдения за дисциплиной и законным порядком. Что касается уголовных преступлений, то они, судя по данным традиции, находились в совместном ведении герусии и эфората (Arist. Pol. III. 1. 7. 1275 b). В лице эфоров Спарта имела общественных обвинителей. Этим спартанское судопроизводство отличалось от судебной практики демократических Афин, где любой частный гражданин имел право на такую инициативу. Именно эфоры производили предварительное расследование и принимали решение, передавать ли дело в суд. Если эфоры решали, что они имеют достаточно доказательств, чтобы начать процесс, они арестовывали подозреваемого, даже если этим подозреваемым был царь (Thuc. I. 131. 2). По крайней мере в V в., когда эфоры обладали реальной властью и пользовались огромным авторитетом, они в качестве председателей руководили судебными коллегиями, независимо от того, где проходили заседания, в апелле или герусии. Эфоры выступали не только в качестве обвинителей, свидетелей (Her. VI. 65. 3) и председателей в судах. Они принимали участие и в самом голосовании (Paus. III. 5. 2).

Важно отметить, что правосудие эфоров, в отличие от правосудия царей, не было ограничено определенным кругом дел. Юрисдикция эфоров распространялась на все государственное управление и носила непрерывный характер (Plut. Мог. 221 В [Lac. apophth. 33]). Они были судьями как в уголовных, так и в гражданских процессах (Arist. Pol. III. 1. 7. 1275 b 8). Они принимали решения по имущественно-правовым делам. Магистраты и частные лица, граждане и периски одинаково подлежали их суду.

Самым распространенным видом наказания были денежные штрафы. Эфоры имели право налагать штраф на любого спартиата, даже царя, который, но их мнению, в чем-то нарушил обязательные для граждан нормы поведения (Xen. Lac. pol. 8. 3–4; Tеcophrast ар. Plut. Ages. 2; Plut. Ages. 5). Возможно, привычная для Спарты пустота казны провоцировала эфоров на увеличение количества штрафов и их сумм. Эти штрафы, получаемые как с частных лиц, так и с магистратов, в некоторые периоды спартанской истории, возможно, становились основной статьей доходов. Стоит вспомнить огромные штрафы, налагаемые на царей (до 20 талантов) (Schol. ad Aristoph. Nub. 859; Thuc. V. 63; Diod. ХII. 78). Эфоры таким образом, с одной стороны, пополняли казну, а с другой — держали в постоянном напряжении имущую часть общества ^[115]. Магистратов, заподозренных в превышении полномочий или в дурном исполнении должностных обязанностей, эфоры также могли отстранять от должности (Xen. Lac. pol. 8. 4).