Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 46

Н. Кеннелл, пытаясь объяснить, почему в надписи I в. н. э. указана нетрадиционная численность геронтов — 23 человека (IG V 1, 16-kh'), выдвигает остроумную, но вряд ли убедительную гипотезу ^[161]. Вероятно, если численность герусии действительно была изменена, а не явилась случайной ошибкой изготовителей надписи, то это могло быть сделано или спартанским царем Клеоменом III или Ахейской лигой. Как нам кажется, инициатива по сокращению геронтов (если это сокращение действительно имело место) могла принадлежать только Клеомену. Именно он ввел, как полагают некоторые исследователи ^[162], новую должность — номофилаков, во многом дублирующих геронтов, и, по-видимому, сделал их председателями герусии. Желая, с одной стороны, сохранить традиционную численность герусии, а с другой — усилить свое влияние на нее, Клеомен уменьшил число геронтов на пять человек и в то же время добавил пять номофилаков, назначаемых, скорее всего, им лично.

В тех немногочисленных источниках, где речь идет о герусии, она представлена как фактически правящий орган спартанского полиса. Об исключительно большом значении герусии свидетельствуют Исократ (ХII. 154), Демосфен (XX. 107), Полибий (VI. 45. 5), Дионисий Галикарнасский (II. 14), Плутарх (Lyc. 26). Последний, передавая, по-видимому, точку зрения Ксенофонта, ставил герусию выше эфората, объясняя это тем, что эфоры «находятся у власти только один год, геронты же сохраняют свое достоинство пожизненно и имеют полномочия, ограничивающие власть царей» (Ages. 4. 3). Согласно Демосфену, герусия в Спарте занимала господствующее положение, а геронтов он характеризует как властителей народа (XX. 107). Исократ утверждал, что геронты наблюдают за всеми государственными делами (XII. 154).

Ближайшую параллель к спартанской герусии усматривают, как правило, в афинском ареопаге, поскольку оба эти института были никому не подотчетными «стражами закона». Эту общность подметили еще древние. Так, Исократ в «Панафинейской речи» впервые, кажется, обратил внимание на близость этих двух правительственных органов. Он пишет следующее: «… по закону Ликурга избрание геронтов… производилось с такой же тщательностью, с какой, по преданию, наши предки выбирали граждан, которые должны войти в ареопаг; к тому же Ликург предоставил геронтам такую же власть, которую, как ему было известно, имел у нас совет ареопага» (XII. 154. Пер. II. А. Шитовой). Сходство герусии с нереформированным ареопагом состояло в том, что члены обеих коллегий свои кресла занимали пожизненно, а их деятельность, вопреки веем республиканским принципам, была абсолютно неподотчетна каким-либо другим полисным институтам. Эти своеобразные черты герусии уже в древности вызывали большой интерес, но оценивались по-разному — в зависимости от политических взглядов того или иного автора. Платон, например, с большим одобрением отзывается о герусии, говоря в своих «Законах», что герусия в Спарте «соединила рассудительную мощь старости с гордой силой происхождения, установив в важнейших делах равнозначность власти двадцати восьми старейшин и царской власти» (Leg. III. 691 е). Аристотель, наоборот, видел в этом институте целый ряд недостатков: во-первых, пожизненный характер должности геронтов, поскольку «как у тела, так и у разума бывает старость» (Pol. II. 6. 17. 1270 b 39–40), а во-вторых, — полную их безнаказанность из-за отсутствия необходимости давать отчет кому-либо в своих действиях (Pol. II. 7. 6. 1272 а 37–39). Аристотель считал, что отсутствие контроля за геронтами приводит к самым печальным последствиям, поскольку «люди, занимающие эту должность, оказывается, бывают доступны подкупу и часто приносят в жертву государственные дела ради угождения» (II. 6. 18. 1271 а 3–5). К сожалению, ни одного конкретного случая продажности геронтов Аристотель не приводит. О тотальной коррупции спартанских властей рассказывает Павсаний. По его словам, в 346 г. спартанцы в качестве союзников фокейцев приняли участие в захвате Дельф и действовали там как мародеры: «Когда главари фокейцев разграбили святилище в Дельфах, то и спартанские цари, каждый персонально, и многие влиятельные лица в Спарте, вся коллегия эфоров в полном составе, равно и герусия, приняли участие в разделе сокровищ бога» (Paus. IV. 5. 4).

Ксенофонт в своем политическом памфлете «Лакедемонская полития» рисует идеальную картину высоконравственного спартанского общества, каким оно, по его мнению, было в прошлом. Касается он и требований, предъявляемых к претендентам на должность геронтов. По его словам, надежда попасть в герусию стимулировала спартанцев строго придерживаться норм поведения, принятых в обществе, и даже в староста не пренебрегать «нравственным совершенством» (Lac. pol. 10. 1). Избрание в герусию представлено Ксенофонтом как награда для тех, кто в течение жизни публично «упражнялся во всех гражданских добродетелях» (10. 7 άπασαν πολιτικήν αρετήν) и демонстрировал поведение, имманентно присущее элите греческого общества, которая называла себя καλοικά' γαθοί (досл. «хорошие и добрые»). Однако этот двойной эпитет, как не раз было доказано, относился не столько к нравственным качествам человека, сколько к его высокому социальному положению. Именно в таком значении Ксенофонт дважды в своем маленьком трактате употребляет термин καλοκάγαθία (10. 1; 10. 4) ^[163]. Вслед за Ксенофонтом мнение, что эта должность была «наградой за добродетель (или доблесть)» (άθλον ττηςαρε της), высказываем и более поздние авторы (Arist. Pol. II. 6. 15. 1270 b 24–25; Demosth. XX. 107; Plut. Lye. 26. 1). Так, Аристотель, рассуждая о том, что в Спарте все граждане заинтересованы в сохранении существующего порядка, объясняет это тем, что «цари желают этого благодаря оказываемому им почету, люди высокого общества — благодаря герусии… народ — благодаря эфории и тому, что она пополняется из всех» (Pol. II. 6. 15. 1270 b 24–25). Согласно Аристотелю, герусия, в отличие от эфората, пополнялась исключительно из людей, принадлежащих к благородному сословию (II. 6. 15. 1270 b 24). Герусию, таким образом, он представлял себе как исключительно олигархический институт ^[164]. О том же самом говорит и Демосфен. По его словам, геронтом мог стать только тот спартанец, кто зарекомендовал себя надлежащим образом и получил в качестве «награды за доблесть» должность геронта (XX. 107). Полибий характеризует геронтов как людей, которые «получают звание по выбору за заслуги» (VI. 10. 9). Но в этом переводе Ф.Г. Мищенко несколько смазан социальный аспект греческой фразы — κατ' έκλογήν άριστίνδην κεκριμένοι, — которую вполне правомерно перевести как «избираемые согласно отбору по признаку знатности». У классических писателей (Платона, Аристотеля, Демосфена) наречие άριστίνδην означает, как правило, «по признаку знатности или достоинства» ^[165].