Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 53

* * *

Однако если не иметь в виду теоретические построения греческих философов, для которых Спарта была исходной моделью в их теории о смешанном правлении, то окажется, что и в древности, и в наши дни Спарту воспринимали и продолжают воспринимать как государство по преимуществу олигархическое. И это по большому счету верно. Правда, Спарта стала олигархическим полисом далеко не сразу, только в эпоху поздней классики и эллинизма. Несмотря на укоренившееся еще в древности представление о Спарте как государстве, где в течение столетий ничего не менялось, при ближайшем рассмотрении оказывается, что спартанская политическая система не оставалась неизменной на протяжении веков, а эволюционировала, правда в неожиданную, на первый взгляд, сторону. В этом, как и во многих других отношениях, Спарта не вписывается в привычную картину развития классического греческого полиса. Она стоит особняком, отличаясь от прочих греческих государств целым рядом параметров, начиная с огромной территории и заканчивая уникальной социальной структурой. Столь же уникальна была и политическая организация Спарты. Вторым по значимости государством в Греции управляла очень малочисленная элита, состоящая всего из 35 человек (двух царей, двадцати восьми геронтов и пяти эфоров). Число высших «управленцев» оставалось неизменным практически на протяжении всего существования независимого спартанского государства, что, конечно, свидетельствует о крайней неразвитости и консервативности социальной организации Спарты. Только в конце Пелопоннесской войны к правящей корпорации добавилась новая высшая военная магистратура — навархия, но значимость ее после развала спартанской державы свелась практически к нулю. Из трех основных структурообразующих элементов спартанского государственного устройства два — двойная царская власть и эфорат — были нетипичны для традиционных полисов как демократического, так и олигархического толка. Подобных магистратур не знала классическая Греция. Да и спартанская герусия сильно отличалась от обычных советов при народных собраниях. Недаром ее принято было сравнивать с ареопагом — древнейшей судебной коллегией Афин (Isocr. Panath. 154). Исключительность обоих институтов состояла в том, что, во-первых, свои кресла члены этих палат занимали пожизненно, во-вторых, деятельность их была неподотчетна никакому другому органу власти. Из всех правящих структур Спарты, пожалуй, только апелла типологически приближается к аналогичным народным собраниям в других греческих полисах. Отчасти из-за этой своей ординарности народное собрание Спарты в древней традиции всегда оставалось в тени. Почти полным молчанием источников объясняется возникновение целого ряда трудноразрешимых проблем, связанных с деятельностью спартанской апеллы. Так, открытым остается вопрос, как спартанское правительство взаимодействовало с народным собранием и до какой степени деятельность собрания была формализована и подчинена правящей корпорации. Во всяком случае, в начале IV в. до н. э. наряду с обычным народным собранием уже действовала так называемая малая экклесия — загадочный орган, о котором упоминает только Ксенофонт (Hell. III. 3. 8). Создание дублирующей структуры, которой, скорее всего, была передана часть полномочий апеллы, — косвенное свидетельство движения спартанского общества в сторону жесткой олигархии.

Спарта, в течение столетий ничего или почти ничего не предпринимая для изменения своей социальной политики, достигла феноменального результата — она осталась фактически без полноправных граждан. Круг так называемых равных (гомеев) сократился до нескольких сот семей. В Спарте во 2-й пол. III в. до н. э. установилась форма правления, которую условно можно назвать клановой олигархией. Немногим лучше обстояло дело и во времена Аристотеля. Философ усматривал причину резкого сокращения числа полноправных граждан в ошибочной социальной политике основателя государства Ликурга. Но вряд ли Ликург был виновен в перерождении спартанского государства, политический строй которого первоначально менее всего напоминал узкую олигархию и даже имел некоторые черты, близкие к демократической модели.

Спартанская конституция, которую древние приписывали Ликургу, была очень раннего происхождения. Как правило, Большую ретру, документ, в котором кратко изложены основы новой политической структуры Спарты, датируют VIII или VII в. до н. э. В любом случае Большая ретра — первый известный нам документ подобного рода во всей Греции. Вспомним, что законодательство Солона относится уже к началу VI в. до н. э. Это еще один парадокс: отсталая Спарта на полтора-два века ранее прочих греческих государств приняла новую конституцию и сохранила се в письменном виде. Еще удивительнее содержание Большой ретры. В ней наряду с прочими пунктами говорится о народном собрании как высшей и последней инстанции, которой должны подчиняться все остальные органы власти. Так, во всяком случае, обычно понимают краткую фразу в конце Ретры (Plut. Lye. 6. 2). Перед нами, пусть изложенный в лапидарном стиле и не совсем ясным языком, — политический акт, которому имманентно присущи некоторые демократические черты.

Вторым шагом в этом направлении было создание новой коллегиальной магистратуры — эфората. В государстве, где правящая верхушка состояла из двух царей, ведущих свое происхождение от Геракла, и герусии, куда входили старшие по возрасту представители аристократических семей, появился новый орган власти, демократический по способу избрания, составу участников и сроку службы. Это была уже настоящая республиканская магистратура. Как и Большая ретра, эфорат появился очень рано, скорее всего, во 2-й пол. VIII в. до н. э. Но какую бы дату ни предпочесть (в науке датировка колеблется от начала VIII до сер. VI в.), это в любом случае институт, возникший еще в период архаики.

Таким образом, некоторые инновации в политическом устройстве архаической Спарты, конечно с известными оговорками, можно рассматривать как демократические в своей основе. Рассмотрим подробнее два важнейших для нашей темы события: издание Большой ретры и учреждение эфората. Что касается последнего, то древние авторы единодушно считали эфорат единственным по-настоящему демократическим элементом среди прочих правящих институтов Спарты.

* * *

Практически все исследователи, несмотря на разный подход как к хронологии, так и к пониманию отдельных пунктов Большой ретры, согласны в одном — она отражает политическое решение, которое изменило вектор развития спартанского государства и дало возможность миновать стадию ранней тирании. Как заметил Ю.В. Андреев, «перед нами — древнейшая в истории греческого государственного права формулировка принципа народовластия» ^[199]. Действительно, первая в греческой истории «гоплитская конституция» ^[200], в которой записано было, что «у народа же да пребудут власть и сила» (Plut. Lyc. 6.2), казалась если не демократической, то, по крайней мере, либеральной и прогрессивной. В результате, по словам Дж. Хаксли, «была создана государственная система управления более либеральная, чем где-либо в материковой Греции до Солона» ^[201]. Уже не раз отмечалось в историографии, что включение всех спартанских граждан в состав военной элиты и обеспечение их достаточным земельным владением было результатом сознательной законотворческой деятельности одного или нескольких законодателей. В этом контексте Большая ретра традиционно рассматривается как первая в мире писаная конституция, ставшая тем первоначальным толчком, который привел к качественному изменению всего спартанского общества ^[202].