Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 54

Страница

Правовое, а отчасти и экономическое равенство всех граждан отразилось в появлении нового неформального термина — "равные", или в греческом варианте — "гомеи" (δμοιοι) (Xen. Lac. pol. 13. 1 и 7). Это слово возникло в среде самих спартиатов и использовалось членами гражданской корпорации для горделивого подчеркивания своего особого аристократического равенства. Его возникновение свидетельствует о торжестве новой идеологии, согласно которой все граждане стали осознавать себя членами аристократической корпорации. Исократ, как и многие его современники, с завистью смотревший на редкий для Греции гражданский мир, царивший внутри Спарты, традиционно рассматривал его как результат древнего законодательства. По словам Исократа, сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: «Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан» (Panath. 178. Пер. И.А. Шишовой). Исократ, не будучи поклонником Спарты, тем не менее признает высокие качества спартанской государственной системы. В «Ареопаги-тике» он пишет: «Я знаю, что… и лакедемоняне наилучшим образом управляют своей страной потому, что они как раз и являются наиболее демократичными. И при избрании должностных лиц, и в повседневной жизни, и во всех остальных занятиях мы можем видеть, что равенство в правах и обязанностях у них имеет гораздо большее значение, чем у других» (Areopag. 61. Пер. К.М. Колобовой). Как верно заметил автор статьи о «равных» в Реальной энциклопедии О. Шультесс, «то, что Исократу, выросшему при демократии, кажется демократическим равенством, в действительности является равенством чисто аристократическим, в сравнении с которым демократия — это копия» ^[203]. Недаром Аристотель, имея в виду Спарту и Карфаген, говорил, что «при некоторых видах государственного устройства демоса ист, нет и обыкновения созывать народные собрания, за исключением чрезвычайных случаев…» (Pol. III. 1. 7. 1275 b).

Это очень важное наблюдение Аристотеля. Конечно, с некоторыми оговорками, но мы рискнем утверждать, что внутри спартанского гражданского коллектива не было демоса в античном понимании этого слова ^[204]. На это уже не раз обращалось внимание. Так, по мнению М.Т. Арнхейма, суть законодательства Ликурга состояла в том, чтобы раздвинуть границы аристократии, включив, по крайней мере de jure, в ее состав всех полноправных граждан под единым названием «равные», или «спартиаты» ^[205]. Термин "равные", как никакой другой, указывает на сущность компромисса между спартанскими "патрициями" и "плебеями", компромисса, благодаря которому возникла уникальная для греческого мира политическая структура. Уже во времена Тиртея все гражданское общество Спарты представляло собой военную элиту, внутри которой постепенно вырабатывались особый стиль жизни и особая шкала ценностей. Это вовсе не означает, как полагают некоторые ученые, что в постликурговой Спарте вообще исчезла родовая аристократия, полностью слившаяся, по их мнений, с основной массою граждан ^[206]. Весь массив древних источников свидетельствует, что Спарта имела богатую земельную аристократию, и, несмотря на сильнейшие эгалитарные тенденции в области экономики, политики и особенно идеологии, полного слияния народа с аристократией так никогда и не произошло ^[207]. Ведь равенство гомеев в известной степени было формальным даже в момент возникновения самого понятия «равные». Однако специфика спартанского «народовластия» как раз и заключалась в том, что демос, с одной стороны, переносил на себя аристократические институты ^[208], а аристократия, наоборот, ради гражданского мира пошла на целый ряд уступок, в том числе отказалась от публичной демонстрации богатства и согласилась на образ жизни, не провоцирующий у сограждан социальную зависть. Фукидид (I. 6. 4), говоря об этом, употребляет слово ιφσοδισαιτοι (доел, равные по образу жизни). Принятые еще в период архаики так называемые Малые ретры, которые можно считать спартанской разновидностью законов против роскоши (Arist. ар. Plut. Cleom. 9 = fr. 539 Rose³; Plut. Lyc. 13; Ages. 26), создали благоприятный климат для возникновения действительно сплоченного политического организма. Вся идеологическая машина, направленная на формирование устойчивых стереотипов, поддерживала в рядовых спартиатах эту приятную иллюзию равенства. Эгалитаризм, хотя отчасти и формальный, проник во все сферы жизни спартанцев. Он стал основой идеологии Спарты и главной национальной идеей.

Законодательство Ликурга и Большая ретра — свидетельства способности и решимости спартанской аристократии пойти на компромисс, связанный с неизбежным умалением их клановых интересов ради спасения целого. Самым важным для Спарты результатом вовремя принятых правовых актов было создание первой и единственной в Греции армии, полностью состоящей из гоплитов-граждан. «Элитарное сословие гомеев начало свое существование» ^[209].

Как сами спартанцы называли созданный Ликургом политический строй, мы не знаем. Учитывая обычную для спартанцев манеру искусственно архаизировать и стилизовать под старину даже революционные инновации, они могли сохранить для характеристики созданной Ликургом политии слово «евномия» (ευφνομπσα), т. е. благозаконие ^[210]. Так называлась поэма Тиртея, прославлявшая политический строй Спарты (название засвидетельствовано Аристотелем (Pol. V. 6. 2. 1306 b 40) и Страбоном (VIII. 4. 10 р. 362)), и одна из наиболее известных элегий Солона (Sol. 3 Diehl³). Этот же термин или производные от него употребляют Геродот (I. 65. 2–66. 1) в своем рассказе о политических преобразованиях Ликурга и Фукидид (III. 18.1), говорящий о том же самом, но без упоминания имени Ликурга. В слове ευφνομιτσα удачно сочеталось два важных момента: представление об исономии (ιφσονομιακχ) ^[211], т. е. о равенстве всех перед законом, и представление о хороших законах в противовес плохим (какономии) или даже анархии (дисномии). Возможно, сами спартанцы никакого иного названия для характеристики своей политической системы не использовали.

Страница