Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 81

Неожиданный провал Менделеева произошел отчасти из разделения внутри Академии на зарубежных ученых и русских. Положение усугублялось надменным отношением иностранцев к последним. Когда один выдающийся русский химик пожаловался на засилье иностранцев в Академии, один из членов-корреспондентов с прусскими корнями саркастически ответил: «Академия называется, между прочим, Императорская, а не Русская» ⁷⁷⁷. Многие из русских членов академии были тесно связаны с набиравшими силу университетами, что делало их вдвойне опасными для «германской» партии.

Несмотря на свои германские корни, патриотично настроенный профессор Санкт-Петербургского университета барон Розен, безусловно, принадлежал к русскому лагерю. Но когда он пытался убедить коллег заполнить вакантные места по азиатской литературе и истории, дрязги между партиями помешали реализовать его предложение. В результате в 1882 г. Розен с возмущением вышел из Академии ⁷⁷⁸. Импульсивный шаг барона снова вызвал бурю публичного негодования в адрес Академии. Однако он достиг желаемого эффекта, и вскоре Академия наук избрала своими членами тюрколога Василия Радлова, ираниста Карла Залемана и Василия Васильева. Через восемь лет Розен и сам согласился избираться во второй раз. Трое из четырех новых членов преподавали на восточном факультете и были продуктивным учеными. В период до Октябрьской революции в Академию пригласили вступить еще троих выдающихся выпускников факультета – индолога Сергея Ольденбурга, специалиста по Кавказу Николая Марра и занимавшегося Средней Азией историка Василия Бартольда. Большинство избранных членов сохраняли тесные связи со своим университетом, что значительно снизило барьеры между двумя почти противостоявшими учреждениями, расположенными на Васильевском острове Санкт-Петербурга. И если верить официальной истории Академии, к 1880-м гг. вместе они являлись центром востоковедения в российской столице ⁷⁷⁹.

Олицетворением нового курса петербургской школы стал Сергей Федорович Ольденбург ⁷⁸⁰, специалист по буддийскому фольклору и истории индийского искусства. Он начал свою карьеру на восточном факультете, но затем основная часть его деятельности относилась к Академии наук. Вслед за своим наставником бароном Розеном Ольденбург считал себя членом европейского академического сообщества в большей степени, чем просто русским ученым. Будучи лояльным по отношению в своей родине, Ольденбург выступал твердым сторонником независимости Академии от государства, хотя сохранять подобный статус-кво стало намного труднее после того, как династию Романовых сменил в 1917 г. идеологически более строгий режим.

Истоки своего интереса к ориенталистике Сергей Ольденбург возводил к книге о Тибете, которая захватила его воображение во время его шестилетнего обучения в гимназии. Но, вероятно, на самом деле они уходят еще глубже, в самое раннее детство, которое прошло в Бурятии, на берегах Байкала, где его отец командовал казачьим полком. Ольденбурги происходили из германской земли Мекленбург, расположенной на побережье Балтийского моря, и еще при Петре Первом предки ученого поступили на российскую военную службу ⁷⁸¹. Мать Сергея, Надежда Берг, была наполовину француженкой и воспитывала детей на своем родном языке. Уволившись из армии, Ольденбург-старший переселился в Западную Европу, где посещал университетские лекции и занимался обучением сына. Поселившись в конечном итоге в Варшаве, бывший генерал отправил сыновей в гимназию; когда в 1877 г. Сергею исполнилось 14 лет, он скоропостижно скончался. Несмотря на эту трагедию, мальчик закончил учебу, выйдя из гимназии с золотой медалью. Вместе со старшим братом Федором он получил возможность поступления в тот же год в Санкт-Петербургский университет и выбрал восточный факультет, санскритско-персидское отделение. Мать переехала с ними в столицу, где зарабатывала преподаванием французского языка в Смольном институте для благородных девиц.

В то время когда Ольденбург поступал на факультет, российская индология являлась совсем молодой дисциплиной в сравнении с состоянием дел в изучении Ближнего Востока и Китая ⁷⁸². Причина была проста: Индия не имела общих границ с Россией в отличие от этих двух регионов. Согласно уваровскому проекту азиатской академии Санкт-Петербург не должен был остаться в стороне от европейского увлечения санскритом, начавшегося на рубеже XVIII–XIX вв. Однако официально эта кафедра появилась на восточном факультете только в 1863 г. Обычно отцом российской индологии считается Иван Минаев, преподававший в Санкт-Петербурге с 1873 и вплоть до своей смерти в 1890 г.

Свою академическую карьеру Ольденбург начал, изучая буддизм под началом Минаева и Васильева. Нельзя сказать, что его интерес подкреплялся духовными исканиями. Как объяснял его коллега Федор Щербатской, Ольденбург, подобно всем российским индологам, уделял внимание религии, поскольку она служила главной связью между Южной Азией и Россией: «Через буддизм Индия становится нашим соседом на всем протяжении нашей азиатской границы от Байкала до Нижней Волги» ⁷⁸³. Первое время его исследования фокусировались на ранней стадии развития религии. Ольденбурга интересовала прежде всего мифология, его магистерская работа называлась «Буддийские легенды» и была посвящена народным сказаниями о реинкарнациях Будды.

Пристальное внимание к фольклору, вероятно, отражало увлечение молодого Ольденбурга народническими идеями ⁷⁸⁴. Еще студентом он увлекался политикой. С учетом тех строгих ограничений, которые ввел для студенчества Александр III после убийства своего отца в 1881 г., вне революционного подполья политическая деятельность заключалась в участии в неформальных дискуссионных кружках, хотя и их существование в целом вызывало неодобрение властей. Вместе с братом, будущим геологом Владимиром Вернадским, они сформировали группу, симпатизировавшую народническим и фабианским идеям ⁷⁸⁵. Многие из членов группы, включая самого Сергея Федоровича, впоследствии стали влиятельными членами либеральной партии кадетов.