История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 47

– Ешь! – кричит он, разорвав руками курицу и бросая кусок ее соседу.

– Пей! – говорит он другому. – Пей, говорю, а не то вылью этот рог тебе на голову, – и действительно выльет, несмотря на то что рог этот вмещает в себе иногда полтунги, и нет никакой возможности его выпить.

Впрочем, кто не в силах выпить поднесенного ему вина, обязан, по обычаю, вылить остальное через голову. Не исполнивший же этого подвергается штрафу, обязывающему докончить недопитое и выпить еще столько же, хотя бы провинившийся оплошал и, клонясь к земле, пришел «в положение надутых бурдюков».

– Покойся, милый друг! – говорит такому толубаш. – Смерть есть начало бессмертия.

Вообще, во время кутежа грузины стараются угодить друг другу и поделиться, если не со всеми, то с соседом, каждым лакомым кусочком.

– Если только травой можно спастись, то ишаки первые вбегут в рай, – говорит толубаш, когда заметит, что кто-нибудь из гостей ест только одну зелень.

У толубаша пропали в шутку несколько бутылок с вином. Он вспоминает, что в некоторых селениях Кахетии женщины, у которых находится в плену кто-либо из родственников, носят платья наизнанку, пока не выкупят или не освободят из плена, – он вспоминает это и применяет этот обычай к своей личности.

– Вижу, что войско в ваших руках, – говорит толубаш, качая головой и хладнокровно выворачивая чеху наизнанку. – Но кто в нынешние кичливые времена поручится, что в рядах его стоят воины (то есть бутылки), в сердцах которых не остыла приверженность ко мне, ревностному сподвижнику своему. Они выжидают первого благоприятного случая, первого усыпления или оплошности неприятеля, чтобы выступить своей кровью за обиду моей славы.

– Ты хороший оратор, – заметил ему кто-то.

– Я учился риторике, – отвечает он, – из руководства к виноделанию и поощрению этой промышленности.

Выручив из плена бутылки, толубаш выпивает вино и перевертывает чеху налицо.

– Пейте летом больше, чем зимой, – советует он присутствующим, – для того чтобы внутренний жар равнялся внешнему; тогда только человек может избежать болезней, свирепствующих здесь обыкновенно в жаркую погоду.

Слова толубаша не действуют: гости пьют мало – он начинает сердиться.

– Господа, – кричит он, – вы обижаете хозяина! Плюйте ему в кувшины, если не нравится вам его вино. Вы выходите из повиновения. Если вы избрали меня в толубаши, то предоставьте пользоваться моими законными правами или умертвите меня, как изменника, – вот вам кинжал!

Обнажив кинжал, он подает его гостям.

– Солнце равно светит, – продолжает он, – и на умных, и на дураков, поэтому и мы должны равно пить. Стыдитесь, господа, не кровь, а молоко течет в ваших жилах. Пусть скажет каждый: робел ли кто при виде неприятеля? Или вы кувшины с вином приняли за вражье войско? Пейте, господа, спасайте Божий дар от порчи. Не для того вино дано человеку, чтобы обращать его в уксус… Я знаю ваше доброе сердце: вам трудно будет отказать моей убедительной просьбе…

И гости пьют за здоровье друг друга.

– Алла-верды (Бог дал), – говорит грузин соседу, поднося к губам азарпешу.

– Яхши-иол (добрый путь – на здоровье), – отвечает тот, делая то же самое.

Компанию обносят сначала азарпешей, кулой, стаканами, а потом пускают в ход и турьи рога. Продолжителен кутеж веселой компании, и только храпение и пьяный бред по временам нарушают общее веселье…

Из дома невесты пирующие отправляются в дом жениха. Молодая едет верхом на оседланной новым чепраком лошади или на убранной и устланной коврами арбе ^[16]. Сопровождающие их гости всю дорогу поют песни. Если на пути придется обогнать другой такой же поезд, то надо объехать его непременно справа, иначе, по народному предрассудку, не избежишь беды. Очень естественно, что желание каждого не подвергаться беде ведет нередко к соперничеству и спорам. Народная находчивость и тут дает средство уладить дело. «Оба жениха спешиваются, садятся за импровизованную закуску, пьют за здоровье друг друга и расстаются приятелями».

В доме жениха свекровь встречает молодую также с сахаром.

В сопровождении шафера невеста входит в дарбази – главную комнату. Ее обводят кругом очага. Присутствующие обнажают оружие, бьют крестообразно по столбам, поддерживающим потолок, и по цепи, на которой привешен котел для варения пищи. На колени невесты сажают мальчика – чтобы она подарила мужа наследником. В присутствии молодых поднимается снова кутеж до глубокой ночи…

Молодые встают и хотят снять венцы до другого дня, но служанка не позволяет этого сделать – она требует платы. Расплатившись с нею, молодые входят в спальню, в сопровождении родных. Поперек кровати лежит постельничая и, никого не пуская, требует также платы. Удовлетворив и ее требование, молодой муж сажает на постель жену, снимает с правой ноги ее башмак и расстегивает крючки на правой руке. Присутствующие оставляют комнату, пожелав молодым покойной ночи.

Оставшись вдвоем, молодая супруга кажется недовольной и отворачивается. Она ждет хмись-гасацемы — подарка за разговор и, получив от мужа какую-нибудь вещь, делается ласковой и разговорчивой. «Если на другой день подадут полустаки – сласти, приготовленные из меда, масла и муки, – это значит, что молодые… условились жить мирно, в согласии и любви, и довольны друг другом».

Когда участники недовольны свадьбой и угощением, то, не скрывая своего неудовольствия, высказывают его жениху при прощании.

– Жених! – говорят они. – Твой венец благословен, но поясы наши затянуты туго, потому что брюхи пусты…

Три дня продолжается пир после свадьбы. На третий день, при собрании гостей, шафер подходить к молодой, бывшей все время под покрывалом, и концом сабли приподнимает его. Присутствующие при этом гости подносят трис-саханави – подарок за смотр лица. Каждый обязан сделать подарок по своему состоянию: азарпешу, серебряную вещь, несколько червонцев или другую какую-нибудь ценную вещь.

– Дай Бог здоровья такому-то: он дарит новобрачным столько-то дымов крестьян, – провозглашает меджваре о каждом, принимая вещь от дарящего.

Спустя несколько времени после свадьбы, накануне какого-нибудь большого праздника, отец молодой, или брат, или родственник, привозит ей мосакитхи — гостинец, состоящий из коровы, барана, пары кур, гусей и сдобного хлеба (назуки); люди бедные обходятся и без коровы.

Празднование свадьбы окончено. Казалось бы, молодым предстоит впереди веселый медовый месяц и приятная жизнь. В действительности такое заключение оказывается не совсем верным. По народному обычаю, выйдя замуж и вступив в новую, чуждую для нее семью, молодая женщина не имеет права говорить с отцом, матерью и братьями своего мужа до тех пор, пока у нее не будет детей. Если промежуток этот будет продолжителен, то бедная женщина вынесет не одну укоризну от дедамтили (свекрови) – название, с которым в Грузии, как и вообще в большей части стран, соединяется понятие о сердитой, строптивой старушонке, под пытливым надзором которой изнывает не одно молодое существо.