История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 82

«Лесной человек, весьма здоровый и сильный, ходящий всегда с двумя топорами, остановив путника, предлагает ему несколько загадок, и если остановленный решит их, то каджи его отпускает; а нет – то убивает. Некоторые охотники находятся с ним в хороших отношениях, дают ему часть добычи, и каджи благоволит к ним и указывает, где есть звери. Но в случае крайности и от него, как от лесной женщины, можно отделаться, произнесши более ста раз: цминда Петре, цминда Илия, цминда Георгий. Сила этих слов так велика, что против них не устоит никакое волшебство».

В Имеретии, Мингрелии и Гурии все базары бывают по пятницам потому, что в этот день жители не занимаются земледелием, считая это за большой грех. Ни один крестьянин в пятницу не станет работать плугом и не повернет колеса своей арбы ни за какие сокровища.

– В этот день, – говорят старики, – земля была орошена пречистою кровию – она и породит кровь. Сама земля выбросила из себя семена в этот великий день, от сильного землетрясения; ночь продлилась на целые три часа в этот день – чего же еще вам нужно? Ни за что не будем тревожить земли в пятницу!

– Отчего же вы не хотите повернуть колеса вашей арбы? – спрашивал их один из путешественников.

– Но разве вы не слыхали, – отвечали ему, – что земля в этот день повернулась и произвела сильное колебание.

Чтобы иметь понятие, насколько суеверны имеретины, мы приведем один из недавних случаев, рассказанный корреспондентом.

Несколько лет прошло после того, как один крестьянин из селения Алхети (в Раче) женился, но детей у него не было. Имея непреодолимое желание оставить после себя прямого наследника, он несколько раз обращался к туземным ворожеям и просил их угадать причину его бездетности. По совету их он то отправлялся на богомолье за несколько десятков верст, то поил свою жену различными лекарствами, но успеха не было. Наконец одна из знахарок приписала причину бездетности тому обстоятельству, что место, на котором живет злополучный имеретин, заколдовано, и он до тех пор не будет иметь детей, пока не переселится на другое место, – и вот имеретин переносит свое жилище на новое пепелище, но и это средство оказывается бесполезным – у него все-таки не родится ребенок.

Однажды ночью – когда имеретин, вероятно, думал о наслаждении и радости иметь детей – видит он сон: к нему является седой как лунь старик в длинном платье.

– У твоего соседа, – говорит старец, – есть палка, если ты ее приобретешь, у тебя непременно родится сын.

Обрадованный такими словами имеретин встает очень рано, отправляется к соседу и просит уступить ему палку. Тот сначала говорит, что у него нет никакой палки, но когда никак не мог отвязаться от просьбы пришедшего, то отыскивает где-то в углу палку и отдает ее просителю. Последний, возвратившись домой с палкой, прячет ее под постель. Через год после приобретения палки, по странному стечению обстоятельств, у имеретина рождается ребенок. И вот палка приобретает огромное значение среди жителей селения; никто не сомневается в чудотворном действии палки, и многие хотят приобрести ее, но напрасно: настоящий владелец скорее согласится отдать кому-нибудь все свое имущество, чем эту палку.

Спустя много времени у соседа, в углу хаты которого отыскалась палка, заболел сын и не было надежды на его выздоровление. Отчаивающийся отец вспоминает при этом свою палку, которую уступил бездетному имеретину, и приписывает этому болезнь своего сына. Бывший владелец палки бежит к настоящему ее хозяину и требует ее обратно. Тот не отдает, говоря, что если он возвратит палку, то, может быть, от этого умрет его сын. Дело доходит до сельских судей. Судьи до сих пор ничего не могут сделать и рассказывают, что дело о палке будет передано мировому судье.

Суеверие, вкоренившееся в народе, перешло и в обычай, которым, например, в Гурии сопровождается рождение ребенка.

Родильницу помещают в комнате, где нет пола, накидывают сено и на нем стелют постель. Над постелью прикрепляется к потолку веревка, так чтобы родильница могла ухватиться за нее при самом разрешении. В головах постели ставится образ Божией Матери. Священник читает Евангелие, до самого разрешения, а муж сидит в соседней комнате. Родится сын – радуются, веселятся и стреляют, а дочь – ничего не бывает. Кто первый скажет отцу «у тебя родился сын», тому делают подарок.

По окончании стрельбы родильницу переводят в другую убранную комнату, покрывают сетью, чтобы не упал на нее нечистый дух, и завешивают парчовым занавесом. Под подушки кладут раковины. До благополучного разрешения от бремени родственники плачут. Первую ночь семейство не спит до самого рассвета. Едва разнесется весть о рождении дитяти, как все знакомые спешат поздравить. Собравшиеся пьют, веселятся и тешатся.

В Мингрелии и Гурии существует также обычай усыновления взрослых лиц. Человек, питающий особое уважение к какой-либо женщине, может просить ее, чтобы она усыновила его. В Гурии как усыновляющая, так и усыновляемый перед совершением обряда несколько дней постятся, и затем усыновляемый сосет грудь у нареченной матери, в присутствии родственников и близких знакомых. В Мингрелии предварительный пост не составляет необходимости. Здесь усыновляющая и усыновляемый призывают священника и нескольких свидетелей. Усыновляемый становится на колена, усыновляющая раскрывает грудь, а священник читает над ними приличную этому случаю молитву. Затем усыновляемый берет в рот сосок нареченной матери, которая одну ногу ставит ему на спину, как бы для большего скрепления родства. Это родство высоко уважается мингрельцами и гурийцами, и никакие телесные связи не допускаются после этого ни между лицами, совершившими этот обряд, ни между детьми их. По окончании обряда они пируют, празднуя свое новое родство.

Впрочем, в настоящее время обычай этот ослабевает и заменяется родством, известным у нас под именем молочного. У туземцев еще и до сих пор существует обыкновение отдавать своих новорожденных детей на воспитание другим, без различия сословия, где питомец остается иногда до 10 лет. По окончании этого времени воспитатели привозят своего воспитанника с подарком к родителям, которые вознаграждают его вдвое и втрое большими подарками.

Молочное родство считается священнейшим, и воспитатели предпочитают воспитанника своим детям; нигде молочный брат или сестра не пользуются такими правами, как в Гурии.

Говоря об обычаях, нельзя пройти молчанием особенно характеристичного – оплакивания умершего и обряда погребения, одинаково соблюдаемых всеми поколениями картвельского или грузинского племени. Конечно, соблюдаемые при этом обычаи нельзя назвать тождественными в подробностях, но нижеследующий рассказ представляет свод всех тех особенностей, которые замечаются как у грузин и гурийцев, так у имеретин и мингрельцев – это, так сказать, общая картина похорон у всех народностей.

Со смертью одного из членов семейства в продолжение нескольких дней делаются приготовления к публичному его оплакиванию. Присутствующие ближайшие родственники, родители, братья, одним словом чирис-упали, рассылают во все концы письма к родственникам и друзьям покойного, с извещением о постигшем их несчастье и с приглашением на оплакивание, продолжающееся иногда несколько дней и даже целую неделю, смотря по достоинству и званию умершего лица, по числу оплакивающих лиц, близости или дальности их местожительства.