Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 54

Красной гвардии, содействовать красногвардейским отрядам материально. Так, заводским комитетом «Арсенала Петра Великого» 24 октября 1917 г. была одобрена резолюция, в которой говорилось о решимости рабочих повысить боевую готовность заводской Красной гвардии. В резолюции звучал призыв записывать «в Красную гвардию … более энергичных и не останавливающихся ни перед какой крайностью, более надёжных [рабочих], если даже и потребуется пустить в ход оружие». В другом протоколе заводского комитета за тот же день воля рабочих сформулирована не менее категорично: «Постановили: Красную гвардию поставить в боевую готовность. Организовать контрразведку. Телефоны городские разъединить, за исключением телефона заводского комитета»³⁵.

Всемерную поддержку Красной гвардии фабзавкомы, а также их руководящие органы оказывали и после перехода власти к большевистскому Совнаркому. В сборнике «Октябрьская революция и фабзавкомы» приводится очень любопытный случай, показывающий ту решимость, с которым ЦС ФЗК поддерживал усилия большевистской власти по организации отпора вооружённой контрреволюции. В период похода на революционный Петроград карательного корпуса Краснова-Керенского у нового руководства страны возникла потребность в организации работ по созданию линий укреплений на подступах к столице. Но на военных складах не оказалось нужного инструмента, прежде всего лопат, а может быть, в суматохе из-за недостатка опыта на склады просто забыли заглянуть. Обеспечение выступающих на фронт войск инвентарём было возложено на ЦС ФЗК. Лопаты были обнаружены на лопаточном заводе Шпингеля, но владелец отказался предоставить их отрядам Красной гвардии. И тогда ЦС ФЗК, со свойственной ему решимостью, совместно с местным заводским комитетом просто реквизировали всю имевшуюся на заводе готовую продукцию – у владельца было изъято несколько тысяч лопат³⁶.

Вместе с тем, подобно самим фабрично-заводским комитетам, Красная гвардия к октябрю 1917 г. успела проявить свою специфику, сложиться в качестве вполне самостоятельной ветви рабочего движения. Не только фабзавкомы, в некоторых случаях даже Советы, сама большевистская партия не могли контролировать и направлять отдельные красногвардейские формирования. Другое дело, что Красная гвардия развивалась по общим для всех рабочих организаций революционного времени законам, и вступавшие в неё рабочие были настроены бескомпромиссно на переход власти в руки Советов, это укрепляло сотрудничество и союзнические отношения между различными ветвями рабочего движения. Отказываясь от мифотворчества постреволюционного времени, приходится признать, что, вопреки позиции отдельных советских авторов, основная деятельность фабзавкомов в дни, когда вопрос о власти стоял особенно остро, не могла далеко выходить за рамки будничной практики органов, связанной с решением производственных задач. Именно эта сторона и является определяющей для понимания их роли в октябре 1917 г., именно она и должна находиться в центре внимания историков в первую очередь. Можно не сомневаться, что такой нетривиальный подход уже сам по себе позволит исследователю увидеть много нового и, на первый взгляд, необычного.

Так, если мы посмотрим на происходящее в столице не с точки зрения баталий в центре города, а с точки зрения продолжавшейся повседневной жизни в рабочих кварталах, то здесь в момент перехода власти к Советам, то есть во вторник 24 и в среду 25 октября, на фабриках и заводах, как правило, жизнь шла своим чередом. Образно говоря, царил почти полный «штиль», и только изредка набегавшая «рябь» выдавала бушующую совсем неподалёку «бурю». Работа на питерских заводах и фабриках не прекращалась (хотя вечером 24-го на целом ряде предприятий и состоялись организованные большевиками митинги), о чём в те дни и сообщала кадетская «Речь»³⁷. Соответственно вели себя и рабочие комитеты. Известные на сегодняшний день материалы позволяют говорить, что каких-либо важных корректив в исполняемых ими функциях или организационной структуре в эти дни не происходило. В частности, в протоколах фабзавкомов мы сталкиваемся со всё той же хозяйственной рутиной, которая лежала в основе деятельности органов производственного самоуправления рабочих и до, и после интересующих нас событий.

К примеру, на Адмиралтейском судостроительном заводе с 21 по 26 октября были рассмотрены следующие вопросы: о результатах общего собрания мастеровых и служащих завода, о помещении для центральной расценочной комиссии, об экстренных ремонтных работах на крейсере «Аврора», об открытии рабочего клуба и приглашении священника, о поездке за тканями и обувью, о доплатах через примирительную камеру, об отпуске автомобилей по требованию комиссаров заводской милиции, о ночном дежурстве членов комитета для связи с рабочими организациями, о вопросах внутренней дисциплины.

То же самое можно видеть на Сестрорецком оружейном заводе. Здесь на заседаниях завкома с 24 по 26 октября обсуждались вопросы: о выдаче аванса; о порядке выдачи средств в ствольной мастерской; о добавочных деньгах комитета кузнечной мастерской; о конференции завкомов Адмиралтейского ведомства; о заявлении некоторых товарищей о неправильном увольнении; о нормах противопожарной безопасности; о заявлении комиссара об уплате милиции до 1 ноября; о пенсии и сокращении производства, о поступлении на завод мастеровых и рабочих. Таким образом, непосредственно с борьбой за власть, развернувшейся в те дни в городе, были связаны только два вопроса, обсуждённых завкомом судостроительного завода: вопрос о ночном дежурстве и о разрешении милиции пользоваться транспортом. Но оба эти вопроса убедительно свидетельствуют, что непосредственно в вооружённом восстании низовые органы рабочего самоуправления завода сами по себе не участвовали³⁸.

Не менее примечателен протокол заседания комитета 1-й электрической станции ОЭО 1886 г. от 25 октября. От Военно-революционного комитета на станцию, как на объект повышенной важности, был откомандирован комиссар. После обсуждения комитет принял следующий текст обращения к рабочим: «В ночь на 25 октября Военно-революционный комитет назначил на электрическую] станцию комиссара, которому поручили поддерживать непрерывную работу станции. Так как правильным ходом станции озабочен и сам заводской комитет, то мы призываем всех товарищей рабочих и служащих всемерно содействовать непрерывной работе станции и в случае попыток нарушить правильный ход работ противодействовать этому всеми силами». На этом же заседании был обсуждён вопрос о том, возложить ли комитету задачу охраны станции на себя в целом или избрать специальное лицо. Решено было «всему комитету быть ответственным за охрану станции»³⁹.

Перед нами типичная ситуация тех дней без идеологических напластований. Заводской комитет признаёт ВРК постольку, поскольку совпадают их цели, но не по установлению власти, а по сохранению производства. Что же касается вопроса об охране, то он тоже позволяет сделать интересные предположения: в силу стратегического значения станции, она могла быть вовлечена в вооружённую борьбу и без воли её коллектива. С целью минимизировать возможные результаты завком и принимает ряд мер, но не по организации восстания, а по организации самообороны.

С точки зрения необходимости отказа от прежних идеологических штампов, нуждаются в дополнительном анализе и широко известные, часто упоминаемые мероприятия, предпринятые 24-25 октября завкомом Патронного завода. Им на нужды ПВРК были переданы имеющиеся на заводе боеприпасы, за что в советской историографии завод был очень примечательно назван «подлинным революционным складом боеприпасов»⁴⁰. Но, во-первых, эти решения перемежались с обычной хозяйственной деятельностью, во-вторых, вряд ли именно передача завкомом 34 ящиков с патронами Военно-революционному комитету решила исход вооружённого восстания, в-третьих, снабжение революционных сил продукцией завода вполне вписывается в те усилия, которые фабзавкомы предпринимали для поиска новых заказчиков и потребителей. Вряд ли члены завкома Патронного завода совсем не думали о том, что, снабжая ВРК патронами, они закрепляют свой приоритет как поставщика Красной гвардии на тот случай, если столкновения примут затяжной характер, хотя вполне можно предположить, что конкретно в тот момент, 24 октября, этот мотив не был определяющим.