Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 57

Обострялась и военная обстановка. Утром 26 октября отдаёт приказ о движении на столицу бежавший в штаб Северного фронта Керенский. Хотя к вечеру в его распоряжении было всего около 500 человек из 3-го казачьего корпуса Краснова с приданными им 16 орудиями и 8 пулемётами, вскоре численность его войск выросла до 5 тыс. 28 октября под их напором пало Царское Село. После срыва 31 октября переговоров между поддержавшим петроградских большевиков Московским ВРК и ориентирующимся вправо Московским губернским Советом крестьянских депутатов возобновилось кровопролитие в Москве. В самом Петрограде на 29 октября 1917 г. готовится антибольшевистское выступление юнкеров.

Наконец, проблемы обнаружились и в самой победившей партии. Часть большевиков проявила колебания и не поддержала радикализм своего вождя. Как мотивировал эту позицию Луначарский, «в настоящий момент мы должны завладеть аппаратом». А это, согласно его точке зрения, значило «действовать по линии наименьшего сопротивления»⁵⁵. Наиболее осторожных позиций придерживались Л. Каменев и поддержавший его Г. Зиновьев. В качестве идеального постреволюционного устройства им виделся тип государства, в котором бы общедемократические институты дополнялись элементами демократии революционной. Похоже, что речь шла именно об особом типе государства, а не только центральной власти. Во всяком случае, в их совместном обращении заявлялось: «Учредительное собрание плюс Советы – вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идём»⁵⁶. Получалось, что новый государственный порядок должен был базироваться на сочетании Советов и Учредительного собрания.

Проект Каменева и Зиновьева вовсе не кажется таким капитулянтским, как его оценивал Ленин⁵⁷. С одной стороны, социалистические органы – Советы – действительно подчинялись буржуазному парламенту Но с другой стороны, в революционной России, где так многое в 1917 г. решалось на местах, устройство муниципальных органов власти имело громадное значение. Таким образом, базис нового государства оставался социалистическим – его ядром оставались органы рабочего представительства. Лишь верхняя надстройка строилась бы на других принципах. Она призвана была смягчить противоречия, выработать механизм примирения противоборствующих сил. Одним словом, выполнить главную функцию всякого парламента. Вероятно, Каменев и Зиновьев надеялись, что постепенно растущее давление снизу, со стороны Советов и других социалистических организаций, рано или поздно «социализировало» бы и центральную власть. Благо, что революция находилась ещё в стадии своего подъёма и массы готовы были идти в своих требованиях как угодно далеко.

Представляется, что альтернативный каменевскому проект Троцкого также не выходил за рамки парламентаризма. Только роль парламента (пусть и революционного парламента) должен был сыграть высший советский орган – съезд. Не случайно на каком-то этапе подготовки переворота Троцкого поддержали не только такие прагматики, как И. В. Сталин, но и ЦК большевиков в целом⁵⁸.

Позиция Ленина в корне отличалась от обоих изложенных подходов именно своим максималистским характером. Ленин очень хорошо усвоим уроки Февраля. Революции – не решившей главного вопроса всякой уважающей себя революции: вопроса о власти. Ленину вовсе не хотелось наступить на те же грабли, что и Временное правительство. Ему в общем-то было достаточно всё равно, насколько «левым» будет новое правительство. Главное, чтобы оно было дееспособным, а не превратилось в очередную говорильню. Именно потому, что и план Каменева, и план Троцкого реально могли привести именно к очередной говорильне, Ленина они не устраивали ни под каким видом. Будет ли новое правительство опираться только на Советы или ещё на какие-то представительные органы -для Ленина было не столь важно. Революционность его позиции заключалась в том, что он настаивал на создании работающего правительства. Только такое правительство, по его убеждению, и могло решить задачи, стоявшие перед революцией, но которые оказались не по силам буржуазии. А поскольку такая позиция не встречала особого понимания, Ленин и настаивал на взятии власти партией, а не Советами, хотя после прихода к власти готов был пойти даже на созыв Учредительного собрания. В критический момент он хотел опираться исключительно на послушную ему когорту соратников, а не на рыхлую коалицию союзников.

Насколько был прав Ленин, покажет ближайшее развитие ситуации, когда рабочие начнут требовать от нового правительства немедленных действий по наведению порядка и по защите их интересов (прежде всего экономических). Но платформа, которую в дни кризиса выдвинули рабочие организации, далеко не во всём совпадала с ленинской или какой-либо иной из существовавших в партийном руководстве. В этой связи можно говорить о ещё одном, четвёртом, варианте постреволюционного развития государственной власти. В центре этого проекта находились сильные, самостоятельные пролетарские организации, а для их самостоятельности, как представлялось рабочим, необходимо было установить паритет между различными партиями социалистов. Отсюда, как представляется, и возникло требование коалиционного социалистического правительства, в которое вошли бы все партии, представленные в Советах.

Во главе движения в этот период становится Викжель – профсоюз железнодорожников. Его образование относится ещё к апрелю 1917 г. Один из наиболее крупных и рационально организованных, профсоюз железнодорожников был во многом уникален. В его состав входили как линейные рабочие, так и служащие. Это позволяло Викжелю реально претендовать на самостоятельное управление железными дорогами. Викжель не признавал в этом вопросе никаких других интересов, кроме интересов железнодорожников. В этом смысле он, как писал Э. Карр, представлял собой как бы гигантский фабзавком, осуществляющий рабочий контроль на своём участке⁵⁹. Позиция Викжеля была поддержана рабочими организациями Казани, Самары, Нижнего Новгорода, Астрахани, Пензы и некоторых других городов⁶⁰. Среди них были профсоюзы печатников, служащих, водников, где ключевые позиции находились в руках умеренных социалистов⁶¹.

Вместе с тем идею создания правительства на базе блока всех левых партий активно разделяли не только профсоюзы, настроенные по отношению к большевикам оппозиционно. С поддержкой коалиции 5 ноября 1917 г. выступил, к примеру, Союз петроградских металлистов, относившийся к числу наиболее большевизированных рабочих организаций. В принятой им резолюции так и звучало: «Единственным способом закрепления победы пролетарско-крестьянской революции является создание правительства из представителей всех социалистических партий»⁶². За создание власти, объединяющей все советские партии, высказались московские металлисты⁶³. Даже Петроградский совет профессиональных союзов 31 октября 1917 г. выступил за организацию однородной социалистической власти⁶⁴. Эта позиция, в силу авторитета Петроградского центра профсоюзов, стала, даже по определению советских историков, как бы «общепрофессиональной платформой»⁶⁵. П. Гарви писал о ней как о последней попытке профсоюзников спасти демократическую основу власти, хотя бы и в сильно урезанном виде. Ради поставленной цели Петроградский совет союзов, подчёркивал историк, не побоялся бросить на чашу весов всё своё влияние и авторитет⁶⁶. Наиболее неприятной для большевиков явилась, видимо, поддержка идеи коалиционного министерства со стороны самых массовых на тот момент рабочих организаций – фабзавкомов.