Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 41

В такой обстановке рост деструктивной протестной активности рабочих был естественен. Значительное число конфликтов в этот момент напрямую возникло из борьбы рабочих за права фабрично-заводских комитетов. Так, попытка реализовать на практике правительственные директивы вызвала волнения не только на отдельных предприятиях ЦПР, но и в ряде отраслей в целом. Ответ рабочих был предельно ясен: «Признать законным собрание членов комитетов в рабочее время… Все же подобные циркуляры, как циркуляры Скобелева по поводу фабричных комитетов, считать не действительными», – постановляли, например, фабзавкомы т-ва Ясюнинских с. Кохмы на своём общем собрании 28 сентября²¹⁰.

Радикализмом отличались стачки печатников, рабочих деревообрабатывающей промышленности, пищевиков и ещё более кожевников региона. Важным этапом в развитии стачки стало делегатское собрание кожевенных предприятий Москвы с фабрично-заводскими комитетами, состоявшееся 16 октября 1917 г. На нём обсуждался доклад рабочей группы о ходе переговоров с промышленниками. Не удовлетворённые упорством предпринимательской стороны, многие делегаты требовали «нажима» и высказывались за секвестр фабрик тех владельцев, кто был особенно ненавистен рабочим и не торопился идти на уступки. Видя размах рабочих выступлений и безнадёжность своего положения, многие предприниматели как на наиболее приемлемом останавливались на варианте сепаратных переговоров и соглашений. На этот шаг шли владельцы тех предприятий, которые работали не по казённым заказам, а на рынок и поэтому из-за забастовок несли убытки. Тем более, что и предпринимательские организации оказались не на высоте и не смогли хоть чем-то реальным помочь своим членам. От мощного и сплочённого до тех пор Союза предпринимателей кожевенной промышленности откололась сперва секция по выработке кож, а затем брезентовщики и обувщики. Во избежание распада Союз также шёл на всё большие уступки²¹¹. Забастовка кожевников оказалась такой мощной, что 20 августа в Москву пожаловал сам министр труда с уговорами к сторонам прекратить забастовку²¹².

По некоторым подсчётам, общее количество забастовщиков в эти недели достигало 2 млн человек. Вот на каком историческом фоне шло дальнейшее развитие рабочего самоуправления. В одной из недавно появившихся работ В. Булдаков приводит суждение американских исследователей, обративших внимание на тот факт, что в ходе своей борьбы рабочие вышли за пределы обычного типа конфликтов, характерного для западных стран, и пришли к отрицанию всей системы ценностей буржуазного общества^212,. По мнению В. И. Ленина, высказанному на этот счёт, классовая борьба в обстановке совершенно измученной, голодной, гибнущей страны «это уже классовая борьба не за долю в производстве, не за ведение производства (ибо производство стоит, угля нет, железные дороги переполнены, война выбила людей из колеи, машины изношены и прочее и так далее), а за спасение от голода»²¹⁴. В такой накалённой атмосфере лета-осени 1917 г. говорить о социальном сотрудничестве желающих находилось всё меньше и меньше, и призывы их звучали всё менее убедительно.

Тревожным симптомом сложившейся летом 1917 г. обстановки в стране, помимо роста протестной стачечной активности, стал и переход пролетариата от экономических к радикальным политическим требованиям. В Центрально-промышленном районе поворотным в этом отношении можно считать Московское государственное совещание и компанию по её бойкоту со стороны левых партий²¹⁵. До этого события в Москве как бы повторяли столичные, теперь же пролетариат Москвы выдвигался на передовую в борьбе за политическое переустройство России²¹⁶.

В этом контексте важное значение приобретает вопрос о роли стачечной борьбы этого времени в процессах формирования единой системы пролетарских организаций. Сегодня наметилась тенденция недооценивать роль волны забастовок в развитии революции, сводить её влияние до уровня демонстрации силы. Само по себе подобная демонстрация силы, впрочем, уже существенный фактор политики. Но этим дело вовсе не ограничивалось. Давно уже было отмечено, что стачки и образовавшиеся на их волне стачкомы послужили важной ступенью к возникновению в 1905 г. Советов, а в феврале-марте 1917 г. фабзавкомовского движения²¹⁷. Но подобным образом ситуация развивалась на последующих этапах революции.

Каким образом стачечная борьба рабочих воздействовала на институционные процессы в его среде, видно на материалах октябрьской стачки текстильщиков Иваново-Кинешемской промышленной области, которая напрямую переросла в Октябрьскую революцию и её «триумфальное шествие» по российской глубинке. На волне этой стачки пролетарские организации сумели выстроиться в достаточно стройную и организованную систему рабочего самоуправления²¹⁸.

Стачка текстильщиков носила уже не стихийный характер. Удивляет основательность и степенность, с которой шла подготовка к её началу, а после – распространение стачки по районам и предприятиям текстильного края. Точкой отсчёта в развёртывании стачки можно считать 11 октября 1917 г., когда на делегатском собрании края был избран Центральный стачечный комитет, а уже 14 октября начали поступать сообщения об образовании комитетов на местах. В тот же день требования рабочих были направлены в Москву в Союз объединенной промышленности²¹⁹.

В принятой 11 октября на делегатском собрании инструкции стачечного комитета, помимо чисто технических вопросов, рассматривались и вопросы общего организационного характера. В частности, согласно инструкции, начало стачки был правомочен отныне объявлять исключительно Центральный стачечный комитет. По его сигналу, стачка должна была начаться одновременно по всей Иваново-Кинешемской промышленной области. Одним из параграфов инструкции значилось: «Стачка должна протекать мирно, никакие насилия не допустимы. Рабочие в установленное стачечным комитетом время расходятся с фабрик и заводов спокойно и без шума». В то же время, по объявлению стачки, рабочие стачечные комитеты обязывались установить охрану и круглосуточное дежурство на предприятиях. Поскольку вплоть до 18 октября ответа от промышленников не последовало, на 21 октября была назначена стачка. Особой заботой органов стачки стала железная дорога, по которой из области могли вывозиться сырьё и товары (мануфактура), а в область переправляться верные Временному правительству ударные части. Для контроля над перевозками были мобилизованные имеющиеся в крае немногочисленные, но боеспособные отряды красногвардейцев. Специальным распоряжением был запрещён вывоз продукции с фабрик²²⁰.

В 10 часов вечера 20 октября началось ключевое собрание Центрального стачечного комитета, на котором были заслушаны сообщения с мест о том, как двигалась подготовка к стачке, а также отчёт Согласительной комиссии о позиции предпринимателей края. Вот краткая выдержка из стенограммы собрания, рисующая настроение, царившее на нём и в низовых рабочих организациях:

«Иваново-Вознесенск (Лебедев) – готов к выступлению. Стачечные комитеты стоят на местах и ждут приказаний. Пикеты в каждую минуту готовы приступить к выполнению своих задач. Настроение рабочих приподнятое. Приказ Центра о запрете вывоза мануфактуры приведён в исполнение. Деньги – сборы переданы в Центральную кассу.