Спарта. Миф и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Печатнова cтр.№ 30

К сожалению, о внутриполитической деятельности Хилона известно еще меньше, чем об его внешнеполитических акциях. Тут мы в большей степени оказываемся в плену умозрительных догадок и предположений. Те исследователи, которые видят в Хилоне спартанского законодателя, равного по своему масштабу Ликургу, полагают, что Хилон был инициатором и главной движущей силой всех преобразований, имевших место в Спарте в сер. VI в. Так, с именем Хилона иногда связывают издание трех так называемых Малых ретр, хотя, согласно традиции, автором их был Ликург (Plut. Lyc. 13; Ages. 26) ^[96]. Если Большую ретру за редким исключением историки признают за подлинный документ, то достоверность Малых ретр вызывает споры ^[97], О них сообщает только один, и притом поздний, автор — Плутарх. Вот что он пишет: «Одна из ретр гласила, что писаные законы не нужны. Другая, опять-таки направленная против роскоши, требовала, чтобы в каждом доме кровля была сделана при помощи топора, а двери — одной лишь пилы, без применения хотя бы еще одного инструмента… Третья ретра Ликурга… запрещает вести войну постоянно с одним и тем же противником…» (Lyc. 13).

Позиция автора или авторов этого документа четко и бескомпромиссно сформулирована. Малые ретры уже не имеют форму оракула, это скорее рескрипты эфоров, обладающих всей полнотой власти для эффективного контроля над обществом. Однако новые законы, так же как и законы Ликурга, именуются ретрами. Сохранение названия, по-видимому, не случайно. В консервативном государстве, каким была Спарта, ориентированном на традиционные ценности, новые преобразования, скорее всего, проходили под видом реставрации древнего права. Это делалось для того, чтобы придать им больший вес и уважение среди сограждан. Такая практика — проведение реформ под реставрационными лозунгами — станет обычной для спартанских законодателей последующих эпох.

Из-за скудости предания невозможно соотнести Малые ретры с каким-либо определенным периодом. Во всяком случае, вряд ли их автором был Ликург, как думает Плутарх (Lyc. 13; Ages. 26). Малые ретры, скорее всего, были изданы не ранее сер. VI в. по инициативе коллегии эфоров и герусии. Имел ли Хилон какое-либо отношение к их изданию, сказать очень трудно, хотя исключать такую возможность нельзя.

Первая из Малых ретр гласила, что писаные законы не нужны (Plut. Lyc. 13). Трудно дать верную оценку этому программному заявлению. По-видимому, перед нами принципиальный отказ от какой-либо дальнейшей кодификации права. Спартанская элита не хотела жить по писаным законам, ибо справедливо считала, что любая фиксация права ведет к демократизации общества. Объявив древнее законодательство Ликурга священным и единственным, достойным записи, спартанские власти получали в свои руки великолепный инструмент для манипулирования своими согражданами. Они становились единственными толкователями древнего права и посредниками между законами и теми, кто должен был им подчиняться. Судебная практика классической и эллинистической Спарты показывает, что более всего в сохранении авторитета неписаных законов были заинтересованы геронты и эфоры, которым принадлежала высшая судебная власть в стране. Так что манифест о ненужности для Спарты писаных законов был последним камнем, положенным в основание спартанской политической системы. Это заявление, каким бы странным оно на первый взгляд ни казалось, окончательно сделало Спарту олигархическим полисом.

Рассмотрим теперь вторую Малую ретру, которая «требовала, чтобы в каждом доме кровля была сделана при помощи топора, а двери — одной лишь пилы, без применения хотя бы еще одного инструмента…». Судя по ее содержанию, унификация к концу архаического периода распространилась уже на все сферы жизни, в том числе и на внешний вид спартанских домов, которые предписывалось строить с помощью простейших инструментов. Методы строительства были в законодательном порядке искусственно архаизированы с тем, чтобы не дать возможности богатым спартиатам пользоваться иными жизненными стандартами, чем их менее удачливые сограждане. Скорее всего, это предписание было непосредственно обращено к царям и их ближайшему окружению. Родовая знать получила, таким образом, знак — длительный социальный мир можно сохранить только ценой внешнего показного самоограничения. Вторая Малая ретра, конечно, типологически была близка к целой серии римских законов, направленных против роскоши, и имела ту же самую цель — понижение уровня социальной зависти.

К этому закону, направленному против роскоши в строительстве домов, весьма близко как по смыслу, так и хронологически примыкает программное требование стричь усы и соблюдать законы, с которым эфоры обращались к гражданам при вступлении в свою должность (Arist. ар. Plut. Cleom. 9 = ft. 539 Rose³). Страшная директива, призывающая стричь усы, по-видимому, имеет ту же политическую направленность, что и Малые ретры. Смысл запрещения носить бороду и усы, а также делать себе пышные прически становится более ясным благодаря одному замечанию Фукидида в его «Археологии». Так, вспоминая об архаических Афинах, Фукидид замечает, что «только недавно пожилые люди из состоятельной среды оставили такое проявление изнеженности, как ношение льняных хитонов и сложной прически, закалываемой золотыми булавками в форме цикад» (1. 6. 3). В Спарте реализация директивы гражданского равенства могла быть успешно осуществлена только путем выравнивания, по крайней мере внешнего, образа жизни аристократии и рядовых граждан ^[98]. Стоит указать на то, что глобальные реформы, резко меняющие вектор развития целых стран и народов, как правило, сопровождаются обязательными предписаниями, касающимися внешнего вида граждан. Так, в России Петр I, начав с бояр, распространил требование брить бороду и носить одежду европейского образца на основные группы городского населения, а Ататюрк, создатель современного турецкого государства, законодательно запретил мужчинам носить традиционные турецкие фески, свидетельствующие о принадлежности ее владельца к привилегированному сословию.

Хотя в Спарте и была сохранена царская власть, но принятие законов против роскоши лишило царей и их окружение очень важного для любых элит атрибута — возможности не только жить по иным, чем прочие граждане, стандартам, но и постоянно демонстрировать эти свои возможности в зримых категориях. Ради сохранения гражданского мира элита согласилась вести такой образ жизни, чтобы не отличаться от своих сограждан ни внешним видом, ни качеством жилья.

Последняя из трех Малых ретр касалась внешней политики Спарты. В ней вводился запрет на ведение войны постоянно с одним и тем же противником (Plut. Lyc. 13). Не исключено, что этот запрет был первым шагом эфоров но ограничению военной власти царей. Он мог означать следующее: эфоры получали право отменять повторные военные экспедиции, которые, по их мнению, могли принести вред Спарте. Возможно, это ограничение военной власти царей было введено после нескольких неудачных походов спартанской армии против Аргоса. Но, скорее всего, причина подобной новации была связала с появлением нового направления в спартанской внешней политике: Спарта к сер. VI в. отказалась от безудержной военной экспансии и насильственного порабощения соседних народов и перешла к более гибкой и перспективной политике — организации межполисных объединений. В такой ситуации военное ведомство, возглавляемое царями, требовало к себе самого пристального внимания со стороны гражданских властей, чтобы вовремя предотвратить нежелательные военные конфликты.